Двадцатые
Шрифт:
– У вас же у всех есть кровати. Зачем вам лишняя кровать?
Этого вопроса только и ждал Зильбер. Дальнейший разговор вошел в то русло, которое было им подготовлено.
– У Кныша нет, – не моргнув глазом, ответил Зильбер.
– Сколько вас в комнате?
– Пять, – прозвучал твердый ответ.
– А где же спит пятый? – неосторожно спросил комендант.
– Вот в том-то и дело,
Некрасов поспешно ретировался и больше к нам не заходил, а Кныш «поселился» в нашей комнате. Мы жили коммуной с соседней комнатой, где обитал Фадеев, и когда каждый вечер собиралась вместе ужинать, Зильбер, толкая в бок Сашу Фадеева, говорил:
– Подвинься немного, дай место Фоме Гордеевичу.
Фамилия Кныш очень понравилась Фадееву. В это время он работал над рассказом». Саша сказал нам, что ему нужен «хозяйственный человек» и он определит на его место Кныша».
Вот так вот студент-призрак попал в книгу классика советской литературы.
В общежитии на Старомонетном происходило много интересного, и мы сюда еще не раз вернемся. Вот только с комендантом общежития, опасающимся безкроватных студентов, студентом геологоразведочного факультета Борисом Некрасовым не факт, что встретимся.
Отец и сын
Комендант, как и все мои герои, был ровесником века.
Борис Петрович Некрасов родился в 1902 году в селе Боголепова Пустынь Круговской волости Клинского уезда Московской губернии. Русский.
Как и практически все мои герои - участник Гражданской войны, красный партизан. Как и все эти «волчата Революции» - член ВКП(б).
Как и многие из них, по окончанию Гражданской пошел учиться, попал в Московскую Горную академию. Учился хорошо, как и все партийные, активно занимался общественной работой, в 1924 году, будучи еще студентом, стал членом правления геологоразведочного факультета.
В академии отец нашел не только свое призвание, но и свою судьбу. В том самом общежитии МГА, находящемся в доме № 33 по Старомонетному переулку, познакомился со своей будущей женой Лидией. Она поступила в академию в мае 1922 года, приехав из Донбасса по командировке Союза горнорабочих. А уже в сентябре Лидия и Борис вступили в законный брак, став одной из первых семейных пар в общежитии.
Собственно, так Борис и стал комендантом – эта должность имела не только минусы в виде головной боли по содержанию всего этого беспокойного хозяйства, но и плюсы в виде отдельной комнаты. Наличие изолированного жилья способствовало тому, что 23 июля 1923 года у них родился сын Леопольд, а вскоре и второй сын — Лев.
Несмотря на всю суету с добыванием дров, кроватей и наволочек, академию Борис закончил с отличием, к тому же в совершенстве освоив английский язык. Активно занимался геологическим поиском, в начале 20-х годов он искал в Подмосковье необходимую для развития промышленности глину, позже — в Казахстане и на Алтае — редкие металлы, в Сибири — золото, в Хибинах — апатиты.
Некрасов Б.П и Некрасова Л.А Экспедиция в Туруханском крае на Енисее 1925 – 1927 гг.
Сделал впечатляющую карьеру, став начальником Главного управления редких металлов Наркомата тяжелой промышленности СССР и членом Совета при Наркомтяже. Дважды – летом 1934 и зимой 1935 года – был в Кремле на докладе у Сталина.
Из-за знания иностранных языков много ездил в зарубежные командировки — был в Англии, Франции, Америке, Италии. Делал доклад о проблемах поиска полезных ископаемых в СССР на Всемирном геологическом конгрессе в Вашингтоне в 1933 году.
Это обстоятельство, очевидно, и определило его судьбу, и на следующий Всемирный геологический конгресс, который проходил в июле 1937 года в Москве, Борис Петрович Некрасов уже не попал.
Он был арестован 3 мая 1937 г., обвинен во вредительстве и участии в антисоветской террористической организации. Осужден ВКВС СССР 25 ноября 1937 г. к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение 26 ноября 1937 г. Похоронен в Москве, на территории Донского кладбища. Реабилитирован 14 марта 1956 г.
Вот табличка «Последнего адреса» на доме по адресу: 1-й Спасоналивковский переулок, д. 19, где он с семьей жил перед арестом. Все та же Якиманка, от общежития в Старомонетном – минут десять пешком.
Сын Леопольд, как вы уже знаете, родился в Москве и с рождения жил в общежитии в Старомонетном переулке.
А родился он, напомню, в 1923 году.
Это то поколение, которому к началу войны было восемнадцать. Которых выкосило почти всех.
Леопольд, или Ляпа, как его звали во дворе, рос обычным советским пионером. Был хорошим спортсменом, профессионально занимался лыжами и академической греблей. Греб на «восьмерке» седьмым номером, баковым. Их «восьмерку» посчитали одной из самых перспективных на юношеском чемпионате Москвы и тренеры прочили им успешную спортивную карьеру как минимум на союзном уровне.
Учился в знаменитой 7 школе в Казанском переулке, основанной еще в 1909 году – сейчас в ней располагается Посольство Франции в Москве.
Когда расстреляли отца, Ляпе было четырнадцать – уже не ребенок и все понимал.
Выпускной вечер в их седьмой школе был 17 июня 1941 года. По давней традиции уже ночью натанцевавшиеся выпускники гурьбой высыпали на крыльцо школы, прошли по знакомому до последнего камешка Казанскому переулку, пересекли Замоскворечье и по Каменным мостам вышли к Красной площади. Молча постояли у Мавзолея, ежась от ночной свежести, погуляли немного в центре, попрощались и разошлись.