Дважды два — четыре
Шрифт:
К несчастью (или к счастью), когда я собралась пойти поесть, Лорна как раз входила в лифт. Я хотела сказать: «Ничего, спущусь по лестнице», — но это было бы столь явным и умышленным хамством, что пришлось воздержаться. Мы молча стояли в кабине, отсчитывая этажи с пятого до первого, страстно желая, чтобы лифт шел быстрее. На выходе я, решив быть на высоте, сказала:
— Надеюсь, все пройдет удачно.
Она процедила «спасибо»: по-моему, уже кое-что. Я вышла следом за ней на улицу.
— О боже!..
Я оглянулась и увидела Алекса, который стоял, прислонившись к магазинной витрине.
— А, привет, — бросил Алекс, и тут я попалась ему на глаза. Он уставился на меня, игнорируя Лорну, застывшую на месте, и пролепетал: — Ребекка…
— Чего тебе? — спрашиваю, видя уголком глаза, как у Лорны задрожала нижняя губа, а на глаза навернулись слезы. Картина не для слабонервных — все равно что смотреть на маленького ребенка, который готов впасть в истерику, уронив мороженое, а ты ничем помочь не можешь.
— Поговорить надо. Насчет Изабелл.
Лорна вросла в землю, ожидая услышать, что он скажет. А я думаю только о том, что ей надо идти, если она хочет вовремя добраться до «Плюща».
— Мне некогда. И если честно, нечего сказать. Лорна, пошли, я тебя провожу.
Она с места не сдвинулась. Алексу, видимо, тоже некуда идти. Как их оставить? Надо убедиться, что Лорна отправилась по назначению, поэтому я тоже осталась стоять, ожидая дальнейшего.
— Алекс… — пробормотала Лорна.
Он мельком на нее взглянул и вновь обратился ко мне:
— Изабелл тебе говорила, что я прошу у нее разрешения вернуться?
Я кивнула. Лорна охнула, как переигрывающая звезда мыльной оперы.
— Я серьезно, — продолжал Алекс не останавливаясь. — Понял, что несколько последних месяцев были ошибкой, пресловутым тяжелым кризисом среднего возраста, если угодно. Меня всегда тянуло к тебе… я думал, что влюблен…
Невозможно поверить. Прямо перед ним находится женщина, сердце которой он вдребезги и навечно разбил, а он ее практически не замечает.
— Не хочу даже слышать, ясно?
Я схватила Лорну за руку, она вырвалась. Мы привлекли к себе внимание немногочисленной аудитории, состоявшей из служащих магазинов вниз и вверх по улице, что наверняка не пойдет на пользу профессиональной репутации агентства «Мортимер и Шиди».
Алекс не унимается:
— …только я понимал… догадывался… что из этого никогда ничего не получится, и поэтому выбросил из головы, был счастлив с Изабелл, правда. До тех пор, пока… ну, ты знаешь… пока больше не смог выносить. Теперь знаю, надо было держаться. Все было нормально, а дальше сплошные ошибки.
— Нет… — выдавила (я бы сказала, всхлипнула) Лорна.
Алекс, наконец, посмотрел на нее:
— Брось, Лорна, ты же понимала, что это несерьезно.
Как будто она без того не раздавлена вдребезги тонной рухнувших на нее кирпичей… Надо как-то избавить ее от дальнейшего и как можно быстрей отделаться от Алекса.
— Чего ты от меня хочешь?
— Изабелл тебя слушает. В данный момент отвечает отказом, но я знаю, ты сможешь ее убедить, объяснить, что я изменился, хочу вернуться к прежней жизни с ней и с девочками. Я скучаю по детям, Ребекка. И только подумай, со временем мы вновь окажемся вчетвером. Знаю, Дэн передумает, когда мы с Изой помиримся. Снова составим компанию, одну семью. Представь, как сама будешь рада.
Фактически я была бы очень рада дать ему по морде. К сожалению, сейчас не время.
— Не представляю. Теперь уйди. Пожалуйста. Раз в жизни сделай доброе дело.
Алекс помедлил в нерешительности.
— Ладно. Только хотя бы подумай. Каждый заслуживает второго шанса.
— Подумаю, — кивнула я, готовая обещать что угодно, лишь бы он убрался.
Алекс шагнул ко мне, как бы намереваясь обнять. Я отпрянула.
— Спасибо, — сказал он. — Скоро увидимся. — И добавил, кивнув, как случайной знакомой: — Пока, Лорна.
Наконец-то он ушел, слава богу, оставив меня с киселем, прежде известным под именем Лорна Уиттакер. Я схватила ее, как малого ребенка, принялась вытирать салфеткой тушь с ресниц, текущую по щекам, приговаривая:
— Если как следует поторопиться, успеешь.
В такой ситуации можно только прикидываться, будто все нормально, иного выхода нет.
— Не могу, — простонала она. — Домой хочу…
— Нет, — рявкнула я злой собакой, — сначала на ленч! Потом можешь идти домой.
— Не могу.
— Хорошо. Суть в том, что дело надо сделать. Потом, если хочешь, сиди дома неделю, мне плевать.
— Я не могу, Ребекка. — Лорна чуть ли не впервые называет меня по имени не для того, чтобы отдать указание или сделать выговор. — Посмотри, в каком я состоянии.
Вид, конечно, ужасный. Тушь течет, волосы обвисли, напоминая помятый шлем. Понятно, она больше имеет в виду свое эмоциональное состояние, чем внешность, но я не готова сейчас заниматься ее душевными муками и поэтому вновь принялась вытирать ей лицо. Лорна вдруг схватила меня за руку, посмотрела в глаза, приведя меня в замешательство, мягко говоря.
— Не знаю, что делать. Ты должна мне помочь.
— Помогу. Только пойди на ленч.
— Ни за что не смогу.
— Я тебя доведу. Посидишь там часа полтора, улыбаясь, толкая под столом Хитер, если она начнет соглашаться на какую-то глупость.
— Не могу, — повторила она.
Я взглянула на часы. С ума можно сойти.
— Давай я попрошу Мелани или Джошуа пойти вместо тебя.
— Нет! Не хочу, чтобы они подумали, будто я не справляюсь. Ты нрава, кроме работы, у меня ничего больше нет. Нельзя рисковать.