Дважды украденная смерть
Шрифт:
Рудольф Христофорович усмехнулся своим мыслям. Он бегло глянул на объявление, и в тот миг, когда стал сворачивать газету, увидел нечто, поразившее его, словно удар током. Цифры! Нет, не в объявлении инюрколлегии, а ниже, под ним. Цифры! Он же их видел недавно, этот ряд цифр, числом пять. Они недавно стояли у него перед глазами. Где? Да в тетрадке же этой, которую он отдал в шифровальный отдел.
Рунге захохотал, как, вероятно, хохочут внезапно лишившиеся ума люди. Но смех был коротким. Он впился глазами в этот ряд цифр и стал спокойно анализировать возникшую вдруг ситуацию.
А утром Рудольф Христофорович сидел напротив симпатичной молодой женщины и внимательно слушал ее объяснение. Она была чем-то похожа на дикторшу из ТСН, и это обстоятельство мешало Рудольфу Христофоровичу сосредоточиться на том, что она говорила. Но главное он уяснил сразу. Сумма выигрыша зависела от того, сколько было заполнено вариантов. Один из пяти номеров, там, где пять из тридцати шести, — уже десять тысяч. Если оба варианта, то соответственно двадцать тысяч. А если больше, то... подсчитать нетрудно. Сколько вариантов, столько раз по десять тысяч...
Да, за это могли и убить. Только кто мог узнать о выигрыше? Тот, с которым познакомился в пивбаре Эдик, был сориентирован на иноземное наследство. Может, отрицая сам факт наследства, Корзун признался, что выиграл? Маловероятно.
— Скажите, — спросил Рунге женщину, которая отрекомендовалась Эльвирой Петровной, — а как оформляется получение выигрыша? И где?
— Крупных — только у нас. Это билет лотерейный можно предъявить в любом уголке Союза, а выигрыш спортлото — в том зональном управлении, где состоялся розыгрыш.
— Стало быть, за ним надо будет прийти сюда?
— Совершенно верно. С предъявлением документов. Хотя по природе своей — выигрыш анонимный. Но мы должны знать, кому мы выдаем такие большие суммы. Существует же статистика.
— А время, в течение которого следует получить выигрыш, как-то лимитировано или безразмерно?
— Очень даже размерно. Если по лотерее можно получить в течение года, у нас только в течение месяца.
— А где конкретно, у кого получать?
— Здесь у нас. В кассе.
— А если мы захотим установить личность получателя, то как это сделать?
— Не знаю. Говорите с начальством.
— Когда начнется выплата по тридцать первому тиражу?
— Завтра.
— То есть еще не выдавали. Но вы уже знаете, что есть крупный выигрыш?
— Конечно. Это установлено по частям Б и В, сданных нам карточек, участвующих в названном вами тираже.
— Понятно. Так как пройти к вашему начальству?
— Идемте, провожу.
Начальник управления оказался человеком еще молодым, скроенным по спортивным меркам (надо думать, из бывших спортсменов), модно и современно одетый.
— Итак, что криминального усмотрела прокуратура в наших деяниях? — весело спросил главный босс «Спортлото», а в глазах настороженность: в каких нас грехах подозревают?
До этого он внимательно изучал удостоверение Рунге, был серьезен, а изобразить улыбку смог, по всей видимости, сделав некоторое усилие над собой.
Рунге в сдержанных выражениях объяснил цель своего визита. Его собеседник понял с полуслова.
— Вы полагаете, — начал он осторожно, — кто-то завладел карточками, на которые пал крупный выигрыш? Да, мы знаем, выигрыш такой в нашем городе есть. Весьма крупный, который выпадает очень нечасто. Но почему вы считаете, что карточками завладел посторонний, а у подлинного владельца их уже нет?
— У нас есть веские основания предполагать, что это так. Цифры выигрыша опубликованы... — Рунге замолчал, обдумывая, как объяснить ситуацию. Начальник попробовал прийти ему на помощь.
— Угаданные цифры. Это делается каждый раз на следующий день. «Правда», «Известия», «Советская Россия», некоторые местные газеты делают это регулярно. О выигрыше каждый участник тиража узнает либо из передач Центрального телевидения, либо заглянув на следующий день в газету (розыгрыш проводится по воскресеньям, в понедельник результат уже в газетах или во вторник, поскольку в понедельник выходят только две центральные газеты). О крупных выигрышах люди обычно предпочитают не распространяться, особенно в наше время. Что же произошло в этом случае? Вы меня можете посвятить в создавшиеся обстоятельства?
— Я пытаюсь это сделать. Но вы понимаете, что это следственная тайна и все, что станет вам известно, дальше этих стен пойти не должно. Но вы сейчас можете нам помочь в изобличении и поимке преступника.
— Все же объясните, как вы пришли к выводу, что налицо преступник и преступление? Может, вы на ложном пути? В каждом деле ведь своя специфика, а нам она известна, конечно, больше, чем вам.
— С этим никто не спорит. Потому я и у вас. Что вы скажете об этом?
Рунге протянул начальнику тетрадку, найденную у Корзуна. Тот полистал записи, посмотрел внимательно на последнюю, кивнул: все ясно.
— И где хозяин этой тетрадки? Судя по записям человек аккуратный, к игре в «Спортлото» относился серьезно...
— Хозяин мертв. Убит. И скорее всего именно по этой причине. Тетрадь нашли, а вот карточек... нету!
Начальник откинулся в своем кресле.
— Да, дела... — все, что он мог вымолвить. Сейчас он был серьезен и сразу стал казаться не таким уж молодым.
— Кто-то предъявит эти карточки...
— Или карточку...
— Иначе какой был смысл идти на преступление?
— Но мы не можем ни задержать предъявителя выигравшей карточки, ни даже усомниться в его праве на получение выигрыша.
— Разумеется. Ваша задача — сообщить нам. Только давайте продумаем вместе, как это лучше сделать.
— Да, как это сделать? Позвонить вам? Вы ж не можете здесь в течение месяца дежурить?
— В этом нет нужды. Потянете немного с оформлением, а там и наши люди подоспеют. Но что можно предполагать, так это то, что на месте получателя окажется подставное лицо.