Дважды в одну реку

Каверина Екатерина

— Смеешься?

— Нет, не смеюсь. Зачем ты звонишь мне?

— Чтобы сказать об этом.

— Думаешь, я хочу об этом слышать?

— Надеюсь.

— Зря.

— Даша!

— Нет, Максим, я слишком устала, — Даша прервала разговор и теперь невидящим взглядом смотрела на экран телефона. Она и правда слишком устала, от Максима, от самой себя, от того хаоса, который всегда царил в его жизни, и который легко врывался в ее, стоило только соприкоснуться с Максом.

Даша медленно шла к машине, ее трясло и подкашивались ноги. Это холод и усталость, — успокаивала она себя, слишком

мало сна и слишком много кофеина. Она так старалась идти вперед, не оглядываться, не вязнуть в прошлом, но Макс одним своим звонком, звуком своего голоса сводил все усилия на нет. Даша ненавидела его и, наверное, все еще любила.

Он выставил ее вон, деревенскую девчонку, которая исполнила ее, Дашину мечту, длинное платье и свадебный торт, Макс, немного взволнованный, но все такой же бесшабашный, его имя и ее: муж и жена. Это все глупость и мещанство, никому ненужные ритуалы, — убеждала она себя. Это до чего же нужно опроститься, чтобы устраивать всю эту возню со свадьбой и гостями, приглашениями и кольцами? Ей ничего этого не нужно, у нее совсем другие цели. Какое простое и правильное слово: цели, именно так во множественном числе.

Даша не заметила, как доехала до дома, поставила машину и под усилившимся дождем вбежала в подъезд. После возвращения из Москвы она стала жить отдельно от мамы, одна. Это было правильно, по-взрослому, но иногда так грустно, что хотелось рыдать. Мама была совсем рядом через два дома, но все же собственная квартира давала Даше чувство самостоятельности и возможность хоть иногда позволять себе не соответствовать строгим маминым стандартам. Она вошла в квартиру: много места и света, минимум мебели и красок. «Слишком стерильно», — говорила мама, убеждая Дашу, добавить «какое-нибудь яркое пятно». «Оставь все, как есть. Мне нравится, и я скоро уеду», — отвечала Даша, желая отстоять свое, не мамино представление о доме.

Макс выставил девчонку, а, значит, может и развестись с ней, — думала Даша, снимая пальто.

Макс говорил о ней, даже ссорясь с этой, своей женой, значит, он думал о ней, — не могла успокоиться Даша, вставая под струи горячего душа.

Она должна выкинуть его из головы, не отвечать на его звонки, ничего уже не будет. Через два месяца нужно ехать в Уортон — бессмысленно начинать то, что не сможешь закончить, — убеждала себя Даша, наливая полный бокал коньяка.

Еще год назад, услышав скандал между Максимом и его женой, его слова, обращенные к ней, Даша бросилась бы звонить маме, спеша все рассказать и услышать совет, сейчас все изменилось. За последние месяцы Даша, наконец, поняла, что есть вещи, о которых маме не следует знать, так будет спокойнее всем. Ведь именно из-за многочисленных рассказов о глупых поступках Максима, о ее обидах, мама терпеть его не могла. Даша прощала парня, а мама нет. И потом мама была мудрой, а Даша, когда дело касалось Звенигородцева, глупела до состояния неразумного младенца.

Максим может быть свободен, а, значит, кто помешает ей добавить парня к своим мечтам? — была последняя Дашина мысль перед тем, как провалиться в сон.

Хмурое утро, сбитые простыни, хочется спать. Еще глубже забраться под одеяло, раскинуть руки в разные стороны и не начинать новый день. Новый день, новые мысли, еще один шаг к намеченным целям.

Кто так настойчиво звонит ей в дверь? Жаль, дверной звонок нельзя сбросить так же легко как телефонный.

За что они платят консьержу, охраннику или как еще называют того человека, который сидит у входа в подъезд?

Господи, а вдруг что-то случилось?

Даша вскочила с кровати и бросилась к двери, на ходу натянув махровый халат. Она бросила взгляд на экран видеозвонка и, как-то отстраненно заметив фигуру Максима, распахнула дверь.

— Привет! — тихо сказала она.

— Привет! — резко ответил Максим и шагнул к ней, прижался своими губами к ее и еще раз выдохнул — Привет!

Даша ощущала вкус поцелуя: медленного и почему-то злого, запах ветра и сигарет. Она поджала пальчики на ногах и прижалась к Максу еще ближе.

— Какая-то жалкая комедия, пародия на сцену из любовного романа, — подумала Даша, набралась сил и отстранила Максима. — И что это значит? — отрывисто бросила она.

— Не делай вид, что не понимаешь! — в тон ей ответил Макс. Он снял куртку и швырнул ее на пол, прошел на кухню и сел у окна, окинул быстрым взглядом Дашу: от растрепанной макушки до смешных тапок с Гаечкой из мультфильма про Чипа и Дейла.

— Гаечка решает все проблемы, пока парни красуются друг перед другом. Прямо наша с тобой история, — усмехнулся Максим.

— Не смей со мной так разговарить! — медленно проговорила Даша. — Мы с тобой уже все обсудили.

— Я буду с тобой разговаривать так, как считаю нужным, — ответил Максим.

Он напился, обкурился или сошел с ума, — мелькнуло в голове у Даши, ее Макс никогда не позволял себе ничего подобного.

— Что, удивлена? — улыбнулся Максим, достал из кармана сигареты, зажигалку и медленно закурил.

— Не кури на моей кухне, — по инерции ответила Даша. Она вообще не понимала, что происходит, ощущая себя попавшей в зазеркалье, вдруг оказавшееся в ее тихой квартире.

— Я буду курить там, где захочу, — ответил этот странный, сошедший с ума Максим.

— Ну, давай, — сказала Даша и села напротив Максима.

— Итак, я выставил ее, вчера, эту дуру, — он выпустил облачко сизого дыма.

— Молодец, — только и нашлась, что сказать Даша.

— Собрал ее вещи и велел ей отправляться туда, откуда она явилась.

— Не очень-то это гуманно, — отстраненно подумала Даша, вспоминая, что девушка, на которой женился Макс, прежде жила в общежитии и теперь ее там явно не ждали. — И чем же она перед тобой провинилась? — казалось, этот вопрос совсем не выдает этот интерес.

— Она конченая дура, вечно говорила какие-то глупости, шаркала по квартире и не читала газеты.

— Серьезные претензии. А ты что же прежде этого не знал?

— Не знал, — огрызнулся Макс.

— Ну, конечно, у тебя не было времени поговорить с ней о новостях из газет, — Даша протянула руку и забрала сигарету из пальцев Максима, прикоснулась губами к тому же месту, которого касались его губы, и медленно затянулась.

— Не смей курить! — резко сказал Макс и выхватил сигарету, затушив ее в блюдце с малиновым вареньем, в которое Даша вчера макала сыр, закусывая коньяк.