Две фантастические повести
Шрифт:
— Ах, нет, — огорченно вдруг заключил Виддуп, — мы все-таки знаем еще слишком мало!
— Мало?.. А часы? А дата 5 мая 1931 года?
Виддуп покачал головой.
— Вы забываете о каменной плите, которую нашел я.
Надпись на ней говорит о происшествии с каким-то мостом. И потом там ведь совсем другая дата. Там поставлен 1907 год.
Зотов задумался.
— В самом деле, — заметил он, — вы правы. Однако, обе эти даты связываются с какими-то преступлениями или несчастными случаями. Что общего между 1907 годом и годом 1931? Ведь 1907 год это за десять лет до Октябрьской революции. А 1931— через четырнадцать лет после неё. Попробуй, разбери тут…
— Однако, скелеты и там, и тут.
Зотов вдруг хлопнул себя по лбу:
— Ах, я дурак! — закричал он.
— Вы? — спросил Виддуп.
— Не беспокойтесь — вы тоже! — И он пояснил изумленному американцу: — Мы не заметили самого главного. Ведь 1931 год— это год, когда было закончено создание Днепростроя, когда было создано все, что видят ваши глаза вокруг: и эта плотина, и эта станция— постоянный источник энергии, питающий весь юг УССР!
— Ну?
— Вот вам и ну! Значит, человек, которому принадлежали часы, скелет которого лежит там, на дне, погиб в год создания Днепростроя!
— Ну, а как же каменная плита? А как же шесть скелетов, найденных мною, и 1907 год?
— Об этом мы не знаем еще ничего, — пожал плечами Зотов. — И вообще знаем чрезмерно мало.
— Вот что, — сказал Виддуп, — ведь мы не открыли еще вторую крышку часов…
Зотов мотнул головой и принялся за часы. Крышка открылась и подарила исследователям новый сюрприз.
— Надпись! — воскликнули оба одновременно. — Надпись, которая к тому же хорошо сохранилась! — И оба журналиста принялись ее разбирать.
Надпись на внутренней крышке часов-календаря гласила:
Фридриху Эрнестовичу Марку
от Запорожского земства
в память сорокалетнего служения делу
Кичкасской переправы
15 октября 1907 года.
Виддуп и Зотов вопросительно посмотрели друг на друга.
— Ну? — тихо спросил один.
И другой ответил вопросом:
— Ну?
Зотов вытер вспотевший от волнения лоб.
— Вот вам дата вашего камня, — прошептал он.
— Да, и имя того, чей скелет вы нашли сегодня!
— Фридрих Эрнестович Марк, — повторял задумчиво Зотов. — Кто он был, этот Марк, и почему он погиб? И какая связь между всеми этими датами?
— Как вы можете еще спрашивать, чем занимался ваш Марк? — закричал Виддуп. — Ведь тут сказано достаточно ясно: он служил делу Кичкасской переправы!
— Я не знаю, что это значит.
— Я тоже, но разве нельзя узнать?
— Наверное, можно. Здесь сказано, что он занимался этим сорок лет, и значит в летописях старого Кичкаса можно будет найти его имя.
— Да, но почему к его ноге привязан якорь?
— А что это за мост, который «съел людей?»
И оба журналиста лихорадочно забрасывали друг друга вопросами, уже вовсе не ожидая услышать на них ответ. Голова у обоих кружилась от волнения и усталости…
VI. Остановите ленту!
Прошло несколько дней после описанного случая. Виддуп в нетерпении посматривал на часы. Он ходил взад и вперед по асфальтовой набережной острова Хортицы.
— «Эпоха» запаздывает? — ежеминутно спрашивал он, подходя к. окошку справочного бюро.
— Нет. Пароход придет вовремя, — неизменно отвечали ему.
И наконец, когда в последний раз он задал все тот же вопрос, ему ответили:
— «Эпоха» подходит.
В самом деле, взглянув на Днепр, репортер увидел знакомый корпус большого парохода, который вышел из канала, обогнул маленький гранитный островок между Хортицей и Запорожьем и уже проходил между быками огромного моста, соединявшего старый город с новым.
Через пять минут «Эпоха» стояла у одной из пристаней Хортицкого порта. Виддуп взбежал на палубу парохода. Навстречу ему, улыбаясь, уже шел инженер Ларский и его молодая спутница.
— Могу вас поздравить, Виддуп! — воскликнул инженер. — Эти дни были в самом деле днями вашего триумфа. С величайшим удовольствием я следил по радиосообщениям за успехами ваших изысканий. Замечательно!
— Но я ничего еще не открыл, — жалобно ответил американец. — Я искал одно, а нашел другое. Но и в том, что я нашел, ни я, никто другой разобраться не может.
— Что же вы намерены предпринять сейчас?
— Оставаться здесь до тех пор, пока мои поиски не увенчаются успехом.
— Вы намерены узнать загадку открытого вами подводного дома?
— Это интересует меня меньше остального, — возразил репортер. — Я уверен, что телефонная проволока, которую я отыскал, принадлежала скифам. Я хочу доказать, что у скифов был телефон!
— Он неисправим, — шепнул инженер жене после того, как, окончательно попрощавшись со своими спутниками, Виддуп покинул палубу парохода.
Зотов и Виддуп не спали ночей, ломали головы над загадками, которые задал им старый Днепр.
Снова и снова опускались они по очереди в водолазных костюмах на дно с тщетной надеждой отыскать, наконец, ключ к разрешению всех вопросов. Вопросы эти волновали не только их, но и всех краеведов и жителей Запорожья. Да и не только Запорожье, а вся Республика с интересом следила за водолазными работами, которые в прессе уже успели получить громкое название экспедиции журналистов Виддупа и Зотова.