Две луны мезозойской эры
Шрифт:
– А родители их будут метров по двадцать пять в длину. Если такая взбешённая мама взмахнёт хвостом… Я за купол не ручаюсь.
– Разрази меня в корму! – воскликнул Фрейд с отчаянием и опять сел.
– Ну… Я думаю, ты ещё не так и голоден, викинг, – сказала ему Басс.
Фрейд опустил глаза, кажется, ему стало неловко.
– Кстати, чао, пацаны! А вот и мама идёт к своим детям! Или папа! – сказал Лоретти, который всё это время поглядывал по сторонам.
Все посмотрели, куда он указывал.
К ним довольно быстро приближалась группа зауроподов – динозавров с очень длинной шеей и сравнительно маленькой головой. Их четыре толстые, колоннообразные ноги мерно переставлялись по бокам огромного туловища, казалось, сами по себе. Длинные хвосты, вытянутые назад для баланса передней части тела, перемещались из стороны в сторону в такт движению. Самый первый в группе и самый крупный зауропод замедлил движение и призывно, а может, предостерегающе заревел.
Псы на стоянке ответили ему яростным лаем, и только детёныши продолжали увлечённо штурмовать защитный купол. Почему-то они лезли сквозь него в одном и том же месте, шумно сопя, брыкаясь, взвизгивая и отпихивая друг друга – наверное, играли.
– А если родители бросятся сюда, что будет? – спросил Петрович, поднимаясь со своего стула.
Янки потянулся к своему королевскому бакенбарду, что бывало с ним всегда в минуты раздумий, и предложил:
– Можно попробовать отвлечь детёнышей с помощью дронов, доктор Стар. Пусть дроны уведут их за собой. Рой заодно и местность потом прочешет.
– Давай попробуем, – согласилась Басс. – Только не выпускай весь рой. Одного дрона будет достаточно.
Янки бросился к своему кроссоверу, за ним побежал Мика. Сэм проводил их скептическим, но внимательным, даже настороженным взглядом.
Скоро дрон взлетел с крыши кроссовера, и был он маленький, вёрткий и страшно нахальный. Он подлетел к детёнышам и стал метаться и порхать над ними, привлекая к себе внимание. Детёныши потянулись к дрону длинными шеями, завертели хвостами и потопотали на своих колонно-лапках туда, куда дрон и Янки из кабины кроссовера повели их – прочь от стоянки отряда. Скоро детёныши услышали призывный рёв старших и повернули к ним, а дрон стал подниматься, чтобы облететь долину.
Он уже набрал приличную высоту, как откуда-то с небес на него стремительно кинулась стая мелких птеродактилей. Они окружили беспилотный аппаратик со всех сторон резкими взмахами крыльев и щёлканьем клювов, и Янки, видимо, не смог справиться с управлением. Никто в лагере ничего не понял – только через секунду дрона среди летающих ящеров уже не было видно.
– Ах вы, твари! – взревели все, а Хафиз подвёл итог: – Сожрали дрон, а ведь дроны нынче дороги!
– Чтоб ты подавился, проклятый! – заорал Петрович в сторону уносящимся прочь птеродактилям. – Чтоб тебе пусто было!.. Чтоб тебе шею переклинило и разорвало!
Петрович кричал и возмущался долго, а когда Янки и Мика вышли из кроссовера, он сказал им:
– Этот грёбаный птеродактиль сдохнет от несварения! Стопудово!.. Может поискать потом нашего дрончика по сигналу?
– Нет, Петрович. Ты видел, как быстро летают эти птерозавры? – ответил Мика. – Они уже далеко, конечно.
Янки вопросительно, исподлобья посмотрел на Басс. Она пожала плечами и философски заметила:
– Что делать! С дронами такое случается иногда!
Сэм сидел с задумчивым видом до тех пор, пока Басс не скомандовала подъём. Может быть, он тоже думал: «Куда девались хищники?»
Потому что за всё утро в этой долине она не увидела ни одного наземного хищника. Только птеродактили летали в небе, а чуть ниже – огромные насекомые, очень похожие на обычных земных стрекоз.
****
Глава 5. Строматолитовый залив
Кочки были большие.
Они торчали тут и там из спокойной глади воды и напоминали изжёванные и сплюнутые каким-то великаном комки бурого картона. Кое-где эти кочки, разрастаясь, соприкасались боками, образуя сплошные острова пупырчатого настила. Потом они снова мельчали и опять шли отдельными образованиями.
– Ацтой! – взревел Сэм. – Водоёмчик-то явно несудоходен! Что это за штуки такие?
– Это – строматолиты! Цианобактериальные маты, – сказала Басс. – Древнейшие существа планеты. На Земле встречались ещё до прошлого века. Потом вымерли, кажется.
– Кроссоверы здесь не пройдут, – констатировал Янки. – Придётся их бросить и идти пешком.
«Да, кроссоверы здесь не пройдут, и придётся идти пешком», – подумала Басс… И Петрович со своим невылеченным коленом будет недоволен перспективой пешего передвижения. Как скверно, что у него аллергия на все медикаменты… И надо нарубить жердин… И запустить дрон, хотя бы один. Без разведки местности мы тут – как жуки на скатерти… И откуда здесь вдруг взялся этот залив? Ведь не было…
– Что? Придётся идти? И долго? Да что это за маты такие? – тут же, как по команде, запричитал Петрович. – И эти бактерии, доктор Стар? Они не заразны?
– Нет, это цианеи – сине-зелёные микроводоросли, – ответила она. – Точнее, многослойные колонии микроорганизмов, которые отвечают всем геохимическим функциям жизни. Они – не паразиты и не заразны, но на Земле иногда бывали токсичны, особенно в жару. Тогда они вызывали цветение воды и заморы рыбы. А ещё они видят свет и видят нас, используя изогнутую поверхность клеток своего тела вместо линзы. Механизм их зрения напоминает работу фотоаппарата, изображение получается перевёрнутое и сильно размытое.
– И этот вид зрения – один из древнейших на Земле. Только откуда вы это знаете, доктор-тян? – спросил Мика.
– Не знаю, откуда я знаю. И не спрашивайте меня. Я их словно чувствую и всё! – ответила Басс.
– А сейчас они токсичны, доктор Стар? – спросил Гамэн.
– Думаю, что нет, – засомневалась Басс и добавила: – Угрозы я не ощущаю.
Она замолчала.
Парни стояли и молча оглядывали простирающиеся в воде до самого горизонта кочки. Один Фрейд ходил по кромке прибоя и отправлял обратно в море меткими ударами ботинка вылезших погреться на берег многочисленных морских тварей. Твари, похожие на земных скорпионов и раков одновременно, топырщились огромными клешнями, норовя ущипнуть. Псы по команде Мики побежали к воде делать анализы. Под их многочисленными ногами хрустели трилобиты, успевшие свернуться в шарик подобно большим земным мокрицам. Пахло морской солью и жарким гниющим тленом.