Две луны мезозойской эры

Запольская Нина

– Продолжайте. Я посмотрю. Люблю танго, – сказала им Басс.

Только Фрейд вдруг усмехнулся, подошёл к ней и протянул руку со словами:

– Разрешите пригласить вас, сеньорита.

Басс на секунду замерла в удивлении, потом приняла его руку, но тут же убрала её. Сказала со сдержанной улыбкой:

– Одну минутку.

Она подошла к столу, сдёрнула с него упаковочную кисею и повязала себе на бёдра, чтобы закрыть брюки. Ей хотелось, чтобы лёгкая и длинная кисея, словно юбка, сделала её фигуру, – с довольно прямыми плечами, – более женственной. Янки в это время сделал музыку громче.

Аргентинское танго – это всегда танец с незнакомым партнером. В отличие от бального танго, в аргентинском нет никаких заученных вариаций – это обязательно импровизация, когда танцор ведёт женщину, а та за ним следует, поэтому каждый танец всегда отличается от другого своим рисунком. И сейчас Басс и Фрейд, присматриваясь друг к другу, сделали несколько качаний, чтобы понять партнёра и найти общий пульс.

Скандинав Фрейд был высокого роста, и Басс приходилось откидывать голову, заглядывая в его глаза. Ещё он был опытным танцором. Скоро Басс перестала отсчитывать про себя шеститактный ритм и отдалась танцу. Фрейд следил за своим телом, никогда не пропуская общие тренировки в гимнасиуме. Он следил за телом даже больше, чем за лицом, словно знал, что его рыжеватая шкиперская бородка, зеленовато-светлые глаза и твёрдого рисунка рот производят и без того должное впечатление на представительниц противоположного пола. Танцевал он уверенно и красиво, мягко и решительно направляя Басс. Она чувствовала его намерения и движения, но старалась отвечать им сдержанно, независимо.

Женщин, неуверенных в себе и в своём праве на поддержку мужчины, в танце видно сразу: двигаются они робко и на партнёра не опираются, лишая его контакта и ощущения присутствия в паре. Женщины, привыкшие в жизни за всё отвечать в одиночку, и в танго не слушаются партнёра, тревожно смотрят под ноги и оглядываются себе за спину, стараясь оценить ситуацию. Слишком уступчивые женщины, только встав на паркет, сразу делают в танго шаг. Иногда даже из некомфортного для себя положения, потому что думают, что именно этого ждёт от них партнёр. Те, кто не допускает в жизни настоящую близость с мужчиной, танцуют красиво, но словно не в паре, а сами по себе. Такие партнёрши глядят на партнёра, только одаривая его быстрой дежурной улыбкой.

Для партнёрши в танго главное – женственность, а это всегда мягкость и чувствительность. Для женщины в танго важно красиво держать спину и правильно делать шаг, всё остальное сделает мужчина. Ей не надо заучивать рисунок танца. Заученные схемы поведения лишают близости, теплоты и личностных отношений не только в жизни, но и в танго. Танцуя с Фрейдом, Басс старалась быть чуткой, но самодостаточной.

Однако, их танец длился недолго. Вскоре Сэм шагнул к ним, с улыбкой и нескрываемым вызовом глядя на Фрейда: они были почти одного роста. Басс остановилась. Фрейд сделал полупоклон и передал её руку Сэму.

Самое сложное в танго – это объятия: обычно в жизни мы никого не подпускаем к себе так близко. И теперь, обнимаясь с Сэмом в танце, Басс в первый момент растерянно вглядывалась в его лицо. Глаза Сэма были полуприкрыты красивыми веками. Басс лучше видела его полные негритянские губы – с каждой секундой они всё больше чувственно трепетали. Танцевал Сэм свободно и даже раскованно, несколько раз пытаясь направить её на танго-нуэво с его ломаным ритмом и непристойно-острым выбрасыванием ног. Однако Басс не позволила ему этого, хотя, что и говорить, от танца Сэма на неё повеяло истомой тропической ночи.

Только тут в хозблоке появился Гамэн. Он вошёл и застенчиво замер у входа, не отрывая взгляда от неё и Сэма. Басс остановилась, поблагодарила Сэма, заканчивая их танец, и ему пришлось проводить её туда, где стоял Гамэн. Она подошла и мягко, но требовательно протянула Гамэну руку, зная, что сам он не осмелится её пригласить, просто не посмеет, боясь показаться неловким. Гамэн с неопределённым вздохом вышел за нею на середину пола.

Он волновался – это было заметно, и первое время, чтобы подбодрить его, она тихо, одними губами, отсчитывала ритм, не позволяя ему сбиться. У него были глаза с поволокой и нежная шея с крупным, подростковым кадыком. Она знала, что сердце Гамэна сейчас лихорадочно бьётся в гортани, в этом кадыке, и что ему не хватает воздуха, чтобы дышать, а губы от волнения пересохли: он несколько раз облизал их быстрым языком. Гамэн по неопытности слишком боялся что-то напутать, и от этого самой Басс стало хорошо и свободно.

Кажется, скоро в хозблок сошлись все фуражиры отряда, и она со всеми танцевала, подмечая их малейшее движение, их малейшее желание. Массивные братья Полонские танцевали с ленивой грацией, быстрый Лоретти – со стильными ужимками напудренного тангеро-профессионала. Мика своей манерой танца заставил её удивиться: и тем, что он умеет танцевать вообще, и тем, что он умеет танцевать танго-квир. Об этом ей ещё предстояло подумать… Потому что нет ничего лучше, чем танец, чтобы понять другого человека, будь то мужчина или женщина. Танцуя, ты начинаешь его хорошо чувствовать и понимать, и в этом заключается волшебство танго.

Самым последним в хозблоке появился Петрович. Танцуя, он тщательно держал дистанцию, словно боясь ненароком дотронуться до неё животом. Двигался он со старомодной грацией аргентинского рантье начала ХХ века, зашедшего в кафе потанцевать в свободный вечер. Басс почему-то знала, что именно так они и танцевали, эти рантье – соблюдая дистанцию до своей партнёрши, а всё для того, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Когда Петрович ей улыбался, в уголках его голубых глаз собирались ласковые морщинки. Басс было комфортно с ним танцевать, но её волновала мысль о Янки.

Тот по-прежнему возился с музыкальной системой, что-то там включая, переставляя и налаживая, и только иногда оглядываясь в зал. Когда она подошла к нему, он тут же обернулся, словно давно ожидал её. Спокойное, немного надменное лицо его было близко сейчас, и она, всматриваясь в странные холодно-пылкие глаза Янки, уже знала, что в танце он будет быстр, точен и сдержан до сухости, и только руки, – крепкие пальцы, – будут выдавать его чувства. Если эти чувства у него есть, конечно: иногда она в этом сомневалась.

Басс улыбнулась и произнесла, приглашая:

– Я только с тобой ещё не танцевала.

– Уже поздний вечер. Я думаю, что вы устали, доктор Стар, – вдруг сказал Янки и объяснил: – А завтра нам рано вставать… Но мы как-нибудь потанцуем с вами. Обязательно найдём время.

В этот миг ей показалось, что музыка неожиданно смолкла, резко оборвалась, как и её сердце, рухнувшее вниз, а сама она, – по виду ещё живая, – осталась стоять посреди тишины с громкой фразой на губах, и все присутствующие обернулись к ней и посмотрели с сожалением и жалостью, потому что, наконец, узнали её тайные мысли.