Две луны мезозойской эры
Шрифт:
– И ещё говорят, что все они работают на секретные службы.
– И поэтому ты про них, про секретных, так хорошо знаешь, – съязвил Сэм.
Никто ему не ответил. Басс вытер рукой мокрый лоб, хотел заговорить, но только захрипел горлом, глухо, как цепной пёс.
– Да, такая жара, – посочувствовал ему Петрович и протянул салфетку. – А ведь только конец мая.
Наконец, Басс выговорил:
– Будет взрыв… Скоро. Сегодня.
Парни даже курить перестали.
– Академик Симонян считает, что Большой Взрыв произойдёт через триста тысяч лет! – заметил Петрович осторожно. – И только тогда начнут гибнуть динозавры.
– Академик Симонян ошибся, – ответил Басс. – Надо уходить отсюда… Быстрее. Надо запросить Мост для перехода.
Пухлые губы Сэма брезгливо скривились. Он откусил кончик новой сигары и сочно сплюнул его в сторону. Басс оглядел остальных – никто ему не верил.
Как можно беспечнее он спросил:
– Тогда, может, слетаем на Ниагару? Давно собирались.
Никто не шелохнулся. Только на лице Гамэна появилось облегчение. Он вскочил, бросил осторожный взгляд на Сэма и поспешно выговорил:
– Да, давно собирались, мужики! Ночь сегодня будет двулунная!
– Куда вас несёт на ночь глядя? – удивился Петрович.
– Да ладно, давайте слетаем… Пива с собой побольше возьмём, – продолжал уговаривать Басс, уже поднимаясь.
Все смотрели на него молча. Янки кашлянул и задумчиво погладил пальцем свой бакенбард а-ля какой-то их американский король. Его армейский браслет выживания блеснул клипсами на приоткрывшемся запястье.
– Я тоже, пожалуй, слетаю, – вкрадчиво произнёс он. – Ниагара во время полного двулуния – это отпад.
Никто ему не ответил. Янки поднялся и пошёл за Бассом и Гамэном. Сэм издевательски захохотал им вслед.
И тут подул ветер – вдруг, посреди абсолютного штиля.
Басс схватил Гамэна за руку и потащил за собой. Янки тоже прибавил шаг. Они ворвались в корпус, вскочили в кабину лифта и поднялись к капсулам. Басс выбежал из лифта первым и застыл в оторопи.
По крыше тянуло холодом. Предзакатное небо, только что бесцветное, потемнело и сделалось зловещим. Его словно заволокло огромной пылевой тучей. Ветер дул, свирепея. На негнущихся ногах Басс приблизился к краю крыши.
Вся широкая долина, ограниченная пологими зелёными холмами, распахнулась перед ним… Далеко, до самого горизонта, поля золотистой пшеницы заламывались чёткими, словно вырезанными фрезой, кругами. В гуще зелёных зарослей пластами обнажилась земля… И тут он услышал крик. Парни внизу бежали за Сэмом к спальному корпусу, а им наперерез двигалась стая велоцирапторов. Смертоносные мелкие хищники почему-то прорвались через охранный купол и стремительно неслись на двух задних ногах, напоминающих птичьи лапы.
Первым мчался вожак, вытянувшись от кончика длинного горизонтального хвоста до раззявленной зубастой пасти, мчался, размашисто двигая из стороны в сторону передними лапами. За ним, чуть приотстав, летели другие самцы, такие же поджарые, сильные. На бегу они, как всегда, перепрыгивали друг через друга. Следом за самцами бежали самки – они были мельче, с массивными задами и более короткими хвостами, и они тоже перепрыгивали друг через друга, стремясь вперёд неудержимым вихляющимся потоком.
Янки выхватил бластер, – он один сумел провезти сюда оружие, – и стал стрелять. Стрелял он метко, срезая на бегу прыгающие тела, но велоцирапторов было слишком много, и оставшиеся в живых уже настигали фуражиров, которым оружие не полагалось по инструкции.
Сэм бежал по полю пшеницы с бутылкой пива. Он резко обернулся и врезал бутылкой по зубам ближайшему велоцираптору. Тот упал, покатился через голову, но на Сэма навалились другие хищники и стали рвать его. Хромого Петровича настигли у провиантского блока. Остальные фуражиры врассыпную бросились прочь. Вся долина была наполнена их криками и визгом велоцирапторов.
– Будь оно всё проклято! – завопил Янки, голос его сорвался.
– В капсулу! – крикнул Басс. – Надо запросить Мост!
И тут в долине тоскливо и жалобно завыл кто-то.
Янки бросился к капсуле. Басс потянул Гамэна от ограждения. Тот намертво вцепился в перила и глядел на то, что творилось внизу, качаясь, рыдая и вскрикивая невнятно. Янки вернулся, помог затолкать Гамэна в капсулу Басса и кинулся к другой.
Басс упал на водительское сидение, включил двигатель и поднял капсулу в небо. Гамэн затих, закрыв глаза и откинув голову на тонкой детской шее. Басс всполошено думал: «Да что этим агентам от меня надо? И что у них получилось с Мостом?»
Над горизонтом искрящейся мутью всходили две луны. Земли не стало, её словно украл кто-то, украл холмы и мокрую зелень леса, и золотые круги пшеницы – всё лежало внизу неживое, белое, будто припорошенное снегом. Шквалистым ветром капсулу Басса сносило к Ниагаре, то оттаскивая от капсулы Янки, то опасно прижимая к ней, но Басс скоро выправился и полетел низко, по широкой дуге над самым гребнем водопада. Прямо у его ног свинцового цвета река гигантским уступом надламывалась в сторону безымянного пока озера, едва различимого за клубами брызг. Капсулу Янки швырнуло вниз, и та пропала в бездне бесшумно грохочущего водоворота.
Связи не было, и Басс кричал в пустоту, надсадно, хрипло, выдавливая глаза, а на капсулу уже шла стена плотного серебристого инея, и мотор смолк, и вновь загудел, а волосы затрещали, заискрили, и потянуло дымом, и начали лопаться с резкими хлопками разряды иридия, почти неслышные в рёве магмы, рвущейся и рвущейся в крюйт-камере переходного блока. Из туч мохнатыми хлопьями повалил пепел. Две луны задрожали и слились в одну.
Басс понял, что у него перестало биться сердце. Он обернулся и тронул Гамэна.