Две могилы
Шрифт:
В лачуге сидел Белмиру Пассос, тощий мужчина в футболке, шортах и шлепанцах, и, дожевывая брецель, следил за его приближением. За спиной у Белмиру на причале стояли лодки, в основном обшарпанные «Каролины» со старыми двигателями «Ямаха», которые он готов был сдать в аренду любому желающему и для любой цели, даже не вполне законной. В первую очередь его услугами пользовались путешественники, чтобы добраться до труднодоступных деревень выше по течению, или рыбаки, чьи собственные лодки пришли в негодность. Иногда попадались и туристы, искатели приключений или любители рыбной ловли. Даже ученые-биологи.
Мужчина, весь кипя от гнева, наконец-то выбрался из толпы рыбаков. Белмиру встретил его радушной улыбкой.
— Эй… eu… quero alugar… хм… barco! Alugar… хм… barco! [82] — прокричал незнакомец, запинаясь и путая испанские слова с португальскими, так что в результате у него получился какой-то свой, новый язык.
— Я говорю по-английски, — спокойно ответил Белмиру.
— Слава богу! — Мужчина сбросил свой груз на землю и, тяжело дыша, оперся на него. — Господи, ну и жара. Я хочу нанять лодку.
82
Я хочу (порт.)… взять в аренду, нанять (исп.)… лодка (порт.).
— Очень хорошо, — сказал Белмиру. — Надолго?
— На четыре дня или, быть может, шесть. И мне нужен проводник. Я занимаюсь лепидоптерологией [83]
— Чем-чем?
— Собираю и изучаю бабочек.
— Ах, бабочек! А куда вы собрались?
— В Нова-Годой.
От этих слов Белмиру сразу смешался.
— Это очень долгий путь вверх по Риу-Итажаи-ду-Сул, глубоко в тропический лес. Очень опасное путешествие. К тому же Нова-Годой — частная территория. Туда никого не пускают. Нельзя появляться там без разрешения.
83
Лепидоптерология — раздел энтомологии, изучающий чешуекрылых.
— Я никому не буду мешать. И я знаю, как можно договориться с охраной.
Он потер пальцами друг о друга в традиционном жесте, у всех народов изображающем деньги.
— Но почему именно в Нова-Годой? Почему не в национальный парк Серра-Жерал? Там тоже много редких бабочек.
— Потому что в кратере Нова-Годой в тысяча девятьсот тридцать втором году последний раз видели бабочку Королева Беатрис. Считается, что их больше нет. А я уверен, что это не так. И докажу, что я прав!
Белмиру пристально посмотрел на ученого, в глазах которого горел огонь научного фанатизма.
Могла получиться неплохая сделка, если ее правильно провернуть. Даже с риском потерять лодку и нажить серьезные неприятности.
— Нова-Годой. Это будет очень дорого стоить.
— У меня есть деньги! — Ученый потряс толстой пачкой купюр. — Но мне еще нужен проводник. Я не знаком с этой рекой.
Пассос неспешно кивнул. Проводник до Нова-Годой. Еще одна сложность. Но преодолимая. Есть
— Может быть, вы согласитесь поехать со мной? — спросил любитель бабочек.
Белмиру покачал головой:
— У меня свой бизнес, доктор. — Он не стал добавлять про жену и детей, которых ему не хочется оставлять сиротами. — Но я найду вам проводника. И дам лодку. Мне только нужно кое-кому позвонить.
— Я подожду здесь, — заявил ученый, обмахиваясь шляпой.
Белмиру отошел в дальний угол лачуги и достал телефон. На уговоры кандидата в проводники ушло несколько минут, но алчность в итоге победила страх.
Пассос вернулся с широкой улыбкой на лице. За те деньги, которые он собирался содрать с этого чудака, можно будет купить две хорошие, почти новые лодки.
— Я нашел вам проводника. Его зовут Майкл Джексон Мендонса. — Он остановился, заметив недоумение на лице ученого. — В Бразилии очень любят этого певца и часто называют детей в его честь. У нас тут много Майклов Джексонов.
— Неважно, — сказал биолог. — Но прежде чем я найму его, мне хотелось бы поговорить с этим… э-э… Майклом Джексоном.
— Он скоро приедет. Он хорошо говорит по-английски, потому что долго прожил в Нью-Йорке. А мы тем временем закончим с нашим делом. Лодка обойдется вам в двести реалов в день. Плюс две тысячи залога, который я верну, когда вы возвратите лодку. Разумеется, стоимость услуг сеньора Мендонсы сюда не входит.
Фанатичный ученый, не моргнув глазом, принялся отсчитывать купюры.
54
Кори Свенсон вышла из хижины и направилась к шоссе короткой дорогой, сильно напоминающей американские горки. Пока она собиралась, отец беспокойно бродил по комнате, надоедая бесконечными советами, предупреждениями и различными указаниями в стиле «если они так, тогда вы этак». Все его будущее зависело от того, смогут ли Кори и Фут осуществить задуманное, и оба они прекрасно это понимали.
Лес был холодный и пустой, голые ветви деревьев бились одна о другую при сильных порывах ветра. Собирался дождь или даже мокрый снег. Кори отчаянно надеялась, что непогода обождет до тех пор, пока они не доберутся до места и не уговорят полицейских сделать обыск в кабинете Рикко. Она поглядела на часы: уже восемь. Осталось всего два часа.
Кори вышла на дорогу и в миле перед собой смутно увидела магазин Фрэнка и судорожно моргающий огнями рекламный щит пива «Будвайзер». Она еще быстрее зашагала по обочине, затем, приблизившись, рассмотрела обычную утреннюю толпу завсегдатаев, курящих сигареты и попивающих кофе. Собравшись с духом, Кори с беспечным видом открыла скрипучую дверь.
— Что желаете? — обратился к ней Фрэнк, расправляя плечи и безуспешно пытаясь втянуть живот.
— Кофе, пожалуйста.
Она села за один из маленьких столиков и снова посмотрела на часы. Четверть девятого. Фут должен приехать не позднее половины.
Фрэнк принес кофе со сливками и сахаром.
Три пакетика сахара и столько же сливок превратили дрянной кофе в почти сносный. Кори выпила его, поставила чашку на стол и попросила повторить.
— Неважная погодка сегодня, — сказал Фрэнк, наполняя ее чашку.