Две недели до Радоницы
Шрифт:
Борис снял мундир и шапку и принял теперь более хозяйственный вид. Посадил нас за широкий стол и стал доставать из шкафа один за другим завернутые в бумагу остепки. А дальше понеслось: появилась корзина со спелыми яблоками и грушами, банки с вареньем из клюквы и дорогой шоколад. Борис присел за стол с довольным видом – он уже предвкушал обильное явство – но тут же подскочил и выпалил:
– Волочебников нема! Почекайте.
С этими словами он пропал из домика.
– Андрей, что происходит? – спросила мама. – Почему мы здесь едим сыр?
– Можем не есть. Но Бориса лучше не обижать.
– Великдень – это
– Не совсем… – ответил я. – Здесь немного другие традиции.
На этих словах наружная дверь распахнулась и в домик ввалилась группа парней. Выглядели они дивно. Все в светлых рубашках, один держал в руках аккордеон, другой – большой мешок, а третий выступал перед ними. У него на голове красовалась магерка. Он сверкнул озорным взглядом и звонко щелкнул пальцами. Тут же заиграл аккордеон и понеслась песня:
– Ой, далеко-далеко волочилися мы,
Ноги, руки и главы намочили мы!
Чтоб до вёски, до двора, до господарского
Прийти музыку сыграть, песенку спеть
Про то, як были мы на горе,
На Триглавой на горе.
И были на той горе братья:
Первый брат – ясно сонце,
Други брат – ясны месяц
И трети брат – чорно сонце.
– Чем одаришь нас, ясно сонце?
– Як взойду я рано в Неделе,
Так плоды в огородах скоро поспеют.
– Чем одаришь нас, ясны месяц?
– Як взойду я позно вечёром,
То возрадуется корова в хлеву и рыба в езёре.
Тильки чорного сонца мы не запытали,
Нихай собе спит, не потребно печали!
Парень закончил песню; товарищ его распахнул мешок и призывно поднял его над землей. Борис вскричал:
– Файно, файно! Дякую, хлопаки!
Он взял со стола несколько сыров, фрукты и варенье и опустил все в мешок для ребят. Парень снял магерку и поклонился.
– Нема за что! Радуйся, господарь, сонцу! – вскричал он, и вся компания шумно, в веселом настроении, покинула хижину.
– Даже на границе песни поют? – спросил я Бориса.
– А тут лепше, чем в веске. Больше наколядовать можно.
Он расхохотался и пригласил нас за стол. Проделал ритуал с остепкем: отрезал кусочек с плотного бока, затем пролил чуть клюквенного варенья в блюдце, обмакнул сыр и с аппетитом запустил в рот. Мама и Дима тем временем осторожно взяли из корзинки по яблочку. Утолив город, Борис заговорил:
– У нас тут новая банда объявилась. Вот и справляем всех строго.
– Банда? Националисты опять? – спросил я.
– То мне не ведомо. На остатнем совете глава казал, что злодеи вывозят скарб с гор. Кто нема причины для визита – не пускаем. И никакие тиры 2 не пускаем.
– Но постой – в горах ведь уже нет сокровищ. Разве вы их все не нашли?
– Того не ведаю. Глава молвил, что вывозят – значит вывозят. А хотя ж ты думай сам, хлопе – вспоминай, скильки тут королей было. Злота на тысячу лет заховано! А этим бестиям тильки дай шанс. Жаль, Збигнева нема. Настоящий герой твой отец был.
2
Тяжеловозы
– Почему же это он герой? – задала вопрос мама.
– Как почему? – чуть не возмутился Борис, – К националистам вступил, жизнью рисковал! И все – ради своего края. Но ведь вы же знаете.
– Вот именно, что я не знала ничего о вашей игре в шпионов, – холодным голосом произнесла мать, – И мне эта забава стоила фамильной ценности.
– Ценности? – не понял Борис, а потом выдохнул удрученно, – А, волчок.
– А знаете как было – Збигнев украл ее. Да, просто украл!
– Видите, не каждый мог ведать о том, что делалось.
– Даже его жена?! – вскричала мать. С каждым словом голос ее становился все напряженнее, – Тайная операция?! Националисты?! А что если бы он погиб? Я бы даже не узнала! Или узнала потом! Это даже хорошо, что он пропал! Так ему и надо!
Дима неловко приобнял мать в попытке успокоить, но та отстранилась и поднялась со стула. Трясущимися руками достала папиросу, хотела прикурить, но вспомнила, что тут нельзя, и быстро вышла. Дима извинился и последовал ней.
– Чего она? – спросил Борис. Вид у него был слегка виноватым.
– Ты растревожил старую рану. Сам видишь – со Збигневом до сих пор не примирилась. Для нее он точно не герой.
– А для тебя?
– Ты к чему? Знаешь ведь, что случилось шесть лет назад.
Мой отец исчез при странных обстоятельствах. Мы с бабушкой узнали об этом только из местной газеты «Глас Нагоры», когда пришел листонош 3 . Показал заметку в маленькой колонке на четверть страницы с заголовком «Обнаружен брошеный тяжеловоз». Текст гласил: «Милиция обнаружила прицеп с грузом на трассе, ведущей к Подхале. Дверь кабины тягача не была закрыта, однако личные вещи водителя остались на месте. Грузовик был зарегистрирован на имя Збигнева Бончика. Согласно показаниям тахографа, установленного в машине, грузовик находился в бездвижном состоянии в течение 26 часов. Все пломбы были на месте в соответствие с применением книжки МДП – хищения груза не произошло. Наша газета отправила официальный запрос в логистическую фирму, на которой работал Збигнев. Ответа к моменту написания этих строк еще не последовало. Збигнев Бончик считается одним из самых уважаемых людей в крае. Именно благодаря его смелым, героическим действиям во время военного стана в конце 90-х гг. ополчению удалось схватить членов националистической партии "Чорно сонце". Партия была печально известна своей деятельностью по расхищению исторических сокровищ в горах Нагоры».
3
Почтальон
– Зараз те что покажу, – ответил Борис на мой последний вопрос. – Мы тут одного затримали тыждень тему, из банды то есть. А нашли у его подивись что.
Он достал из шкафа небольшую серебристую пластину и положил передо мной на стол. Металл потемнел, на поверхности виднелись мелкие царапины, с боков пластина была погнута. Сначала я не узнал предмет, но когда Борис перевернул ее другой стороной, у меня на мгновение отняло дыхание, а сердце заколотило в груди. Там была гравировка, изображавшего маленького мальчика на коне. Внизу надпись на непонятном языке. Я видел это изображение слишком много раз, чтобы ошибиться. Это был портсигар отца, который пропал вместе с ним столько лет назад.