Две недели до Радоницы
Шрифт:
Но когда отец с мамой перестали ладить, и она не захотела оставаться жить в Нагоре, с отцом остались жить только его родители – мои бабушка и дедушка. Когда батя пропал, дом остался в наследование бабушки – в нем на тот момент оставалась жить только она.
Во дворике нас встретила Роса. Кобыла несмело переставляла копыта и щипала молодую травку.
– У вас даже кони были? – спросил Дима.
– Ты разве не знал? – удивился я, – Мы с ней одних лет вообще. Помню, как в Купаве на ней маленький ездил. Ну как ездил – больше держался за гриву и паниковал, что свалюсь. А с Росой только бабушка умела ладить.
Дима хотел погладить Росу, но кобыла взмахнула гривой и грузно развернулась к нему объемистым задом. Я осторожно подошел к животному, прикоснулся к шерсти. Лошадь коротко фыркнула, но руку не стряхнула. Тогда я медленно провел ладонью по теплой морде – от влажных ноздрей до морщинистой кожи вокруг больших карих глаз. Роса наклонила голову, потянулась ко мне губами и шершавым языком оставила на плече мокрый след. Я взял поводья и завел кобылу в стойло. Кто теперь позаботится о ней, когда бабушки нет? Отвезти бы ее к Марчину. Ладно, потом решим.
Разговаривать решили на кухне. Обстановка здесь была такой, какой я ее всегда помнил. Буржуйка у стены – отец так и не успел построить настоящую печь – внутри которой еще лежали угли. В шкафу за стеклянными дверцами – чайный набор. Не помню, чтобы мы вообще когда-нибудь им пользовались, правда. В углу возле двери в большую комнату стоял небольшой низенький деревянный шкафчик с дверцей необычной формы. Дима открыл дверцу и пытливо заглянул внутрь. Стенки были обиты цинковой жестью, а на верхней полке лежал пустой контейнер. Сбоку на контейнере виднелся маленький краник.
– Это холодильник, веришь или нет, – ответила мама на невысказанный вопрос брата. – В контейнер клали лед. Веслава жила здесь без электричества, насколько знаю.
– В 2000-х провели, – сказал я. – Но мы редко пользовались.
– Итак, вы готовы ознакомиться с содержанием завещания усопшей? – спросил, чуть нетерпеливо, нотариус.
– Всенепременно. Однако присядем.
Нотариус открыл папку и достал запечатанный конверт.
– В этом конверте содержится написанное от руки завещание покойной Веславы Бончик. Однако… – Нотариус сделал паузу и спрятал письмо обратно в папку, – …покойная поставила одно условие. Незадолго до своей кончины она бъявила о наказе. Как вы знаете, без выполнения условий наказа оглашение завещания является невозможным.
– Напомните, пожалуйста, что такое наказ, – попросила мама.
– Как бы так проше… Это был народный обычай, а сейчас – правовой термин законодательства Нагоры. Смотрите: обычно люди просто оставляют завещание на случай преждевременной кончины. Однако в исключительных случаях, когда, скажем так… – он задумался и пригладил волосы, – …усопший не уверен, что желаемые обстоятельства осуществятся, он пишет наказ.
– Андрей? – мама устремила на меня проницательный взгляд. Дескать, так или нет?
– Есть такое, – кивнул я, – Однажды дедушка Витольд хотел оставить наказ. Написал, что наследники получат дом, только если смогут пересечь Нагору из одного конца в другой.
– Ну это не сложно.
– Сидя в мешках.
– Не волнуйтесь, Веслава ничего такого не требовала, – отозвался нотариус. – Сейчас я вам зачитаю.
В руках нотариуса появился лист бумаги, в нижней части которого стояла круглая печать.
– «В случае своей смерти прошу огласить мою последнюю волю родственникам только при соблюдении нижеуказанного состояния. В моем доме, в гостином зале, единовременно должны присутствовать девять человек", – Нотариус поднял глаза и пояснил, – Далее идет перечисление. "Мои любимые сыновья Збигнев и Марчин, а также их замечательные жены Алена и Каролина. Племянники, которые всегда грели мне сердце, даже если они не всегда были рядом – Андрей, Дмитрий и Матей. Мой любящий супруг, кому я не хочу принести горя скорбью обо мне, – Витольд. И, наконец, девушка, которая так часто бывала в нашем доме и кого я полюбила как родную – милая Стокротка. Я, Веслава Бончик, пишу этот наказ сознательно и без всякого принуждения". Подпись. Прошу убедиться в подлинности документа.
Нотариус протянул нам бумагу и продолжил:
– Спешу вас уведомить, что согласно закону Нагоры, время на выполнение наказа составляет две недели с момента его оглашения. Это значит, что все указанные в этой бумаге родственники должны собраться здесь на праздник Радоницы, 14 апреля. Наказ должен быть выполнен, прежде чем я смогу огласить для вас завещание. В противном случае, если по истечение двух недель условие не будет выполнено, участок с домом и имуществом перейдет в полное владение компании Sun & Son, законным представителем которой я и являюсь.
– Но это абсурд, – произнесла мама после внимательного изучения бумаги, – Мы здесь втроем, ладно. Марцель и его жена – может быть. Матей? Кто знает, где он. Но самое главное – Збигнев. Веслава прекрасно знала, что он исчез. И я даже не хочу говорить о Стокротке. Девушек с таким именем не существует, это скорее прозвище. А если так, то на ее месте может быть любая. При всем уважении к Веславе, этот наказ – насмешка.
– Мам, постой, – перебил я, – Это вопрос деликатный.
Мы попросили нотариуса на время покинуть кухню, закрыли дверь и начали обсуждение.
– Ты слышала, что он сказал? – начал я, – Если не выполним наказ, дом заберут.
– Прости, но разве у нас были какие-то виды на этот дом? – ответила мама. – Не помню, чтобы ты изъявлял желание наследовать.
– Но мы не можем просто отдать его! Да еще непонятно кому.
Меня неожиданно поддержал Дима.
– Из этого места можно сделать гостиницу или агротуристику, – задумчиво проговорил он, – Если сюда приезжают туристы – в горы, скажем – то можем на этом деньги заработать.
– Но кто это будет делать? И разве у нас есть время? – спросила мама, – У меня со следующей недели лекции на кафедре начинаются. У тебя – суд очередной. Ну и разве то, что я сказала – неправда? Вашего отца никому найти не под силам.
– Ой не говори так.
Я рассказал им про портсигар и беседу с Борисом.
– Андрей, это ничего не значит, – тихо произнесла мама, – Збигнев мог передать этот портсигар и до исчезновения. Почему ты так доверяешь Борису? Они с твоим отцом уже обманули нас раз.