Две полоски для тирана
Шрифт:
Я видела ярость в его арктических глазах, но не могла понять, почему вдруг такая резкая перемена. Мужчина медленно вошел в комнату, закрыл за собой дверь. Каждый его мускул был напряжен, как у хищника перед атакой. В одной руке он держал тарелку с клубникой, вторую же крепко сжал в кулак, пугая меня тем самым до икоты.
Желая хоть как-то разрядить обстановку, схватила тот самый бокал и протянула мужчине. Литвинов вдруг поджал губы, его лицо моментально побагровело от ярости. Он не взял бокал из моих рук, проигнорировал. От внезапно накатившей паники у меня подкосились колени, казалось, будто Игнат все знает, но… такого быть не может! Тем не менее, он взял бокал без снотворного и продолжал кипеть от злобы. Чокнулся со мной и жестко приказал:
– Пей.
Вот теперь мне стало не по себе, рука дрогнула, когда мужчина подтолкнул бокал ближе к губам. Я окаменела и не могла мыслить трезво, казалось, все мои действия были давным-давно рассекречены.
– Пей, я сказал! – грозно крикнул. – Ты же так хотела расслабиться!
Наклонила бокал, а сама слишком медленно соображала, как выкрутиться из ситуации. Я же не могу это выпить! Черт… Тем временем Игнат напирал на меня, и не оставалось ни единого шанса избежать ужасных последствий. В самый последний момент, когда жидкость едва коснулась губ, Литвинов с диким рыком выбил из моей руки хрусталь, бокал упал на паркетный пол и звонко разбился.
– Идотка, – он неожиданно схватил меня за горло и стал душить, пока из моих глаз не брызнули слезы.
ГЛАВА 5
Литвинов ощущал, как по венам быстро льется яд и ничего не мог с собой поделать. Его обуяла смертельная ярость, плещущаяся внутри, как взрывоопасная жидкость. В таком состоянии мужчина мог наломать немало дров. Пришлось немного ослабить хватку, заметив в глазах Вики слезы. Игнат не убрал руку – девчонка должна усвоить раз и навсегда свой урок: из этого дома без наказания еще никто не выходил. И она не исключение.
Он понимал, что вряд ли Токарева решила его отравить, но… Тяжелые воспоминания так не вовремя нахлынули, выворачивая его душу наизнанку. Нет, Литвинов больше никому и никогда не позволит собой манипулировать, а уж тем более подливать непонятную жидкость в алкоголь.
Вика вцепилась ногтями в его руку и стала судорожно хватать ртом воздух. Осознав, что уже зашел слишком далеко, отпихнул девицу, та случайно оступилась, упала на пол.
Зеленые омуты Вики заполонил страх и дикий ужас, Игнат однажды уже видел похожие эмоции, но в других глазах. Совсем в другой ситуации. Он не помог Токаревой подняться, разве хоть кто-то когда-то подавал ему руку помощи при падении? Нет. Никогда и никто. С другой же стороны, Вика хрупкая девушка, которой нужно давать поблажки.
Литвинов вздохнул, понимая, что в нем до сих пор борются две противоположности. Наказать или помиловать? Мужчина думал, что всю сентиментальность оставил еще на первом курсе института, но Вика умело вытягивала того робкого мальчика обратно, из заточения на яркий свет. Она сбивала его с толку!
– Что за дрянь ты мне подлила в шампанское? – прогромыхал он как гром среди ясного неба.
Игнат хотел убедиться, что не ошибся в своих догадках. Если же не нет… Что ж, и она, и Мишка дорого поплатятся за свой промах.
– Я… я… Не понимаю, о чем ты.
Вика поднялась на ноги и состроила обиженную мордашку, будто ничего такого на самом деле не произошло. Как же ему резко захотелось ткнуть ее лицом прямо в сумочку и заставить достать из нее этот чертов препарат.
– Не надо держать меня за идиота. Тебе показать занятное видео, чтобы освежить память? Детка, у меня здесь камеры по всему дому. Или ты думаешь, так легко можно прийти в дом и отравиться меня ядом, а затем уйти безнаказанной?
Вика вздрогнула и обняла плечи руками, защищаясь. Она отрицательно качала головой, видимо, не веря до конца в то, что услышала.
– Камеры? – внезапно ее осенило. – Ты больной ублюдок, ты… чокнутый! Кто в здравом уме ставит камеры у себя в комнате? Или ты собирался потом дрочить на…
– Достаточно истерии, – Игнат остановил дурной поток слов.
Он скривился, ему совершенно не нравились ее высказывания, но не бить же девушку за это?
– Камеры, принцесска, это меры предосторожности и, как видишь, очень даже уместные.
– Да не собиралась я тебя травить, – выкрикнула с обидой в голосе. – Просто снотворное, мне жаль.
Игнат ухмыльнулся, не веря ни единому слову. Но и трахать ее теперь у него не было никакого желания. Он кипел изнутри и хотел попросту выпустить пар на боксерской груше.
– Ты выбрала не тот путь решения проблемы, – произнес он скучающим тоном. – Одевайся и проваливай, пока я не передумал причинять тебе настоящий вред.
И он мог бы на самом деле сделать ей больно, но не стал, пощадил на этот раз. Вика мгновенно кинулась одеваться, порой она бросала на него косые взгляды, будто хотела ими испепелить. Черт бы побрал его гуманность!
– А как же долг? – уточнила она перед тем, как уйти из комнаты.
– А долг, милая принцесска, теперь увеличился на двадцать процентов, – бил словами, как хлыстом. – Думать нужно перед тем, как совершать глупые поступки. Даю два дня, не больше. Время пошло.
– Но… Но… – Вика побледнела, глаза забегали от паники. – Мы ведь не соберем такую сумму быстро, даже если все сейчас же выставим на продажу.
– Это не мои проблемы, у тебя был шанс все исправить по-хорошему, – Игнат пожал плечами.
– А через два дня что? Прикажешь окончательно убить Мишу? – спросила она, рыдая. – Ты первый нарушил договор, так что должен мне одну поблажку.
Литвинов не совсем понял, о чем идет речь, и почему должен дать ей второй шанс. Она уже фактически стояла перед ним на коленях и умоляла пощадить. Разве не этого он так хотел?
– Придешь, когда будешь более сговорчивой, и учти, второй осечки я тебе не позволю.
Вика, казалось, смирилась и кивнула, однако стала качать свои странные условия: