Две полоски от босса
Шрифт:
Когда Максим понимает, кто именно довез меня до дома, мужественная челюсть упрямо выдвигается вперед. Должно быть, он считает меня своей собственностью. По-другому его поведения я просто не могу объяснить.
Его лицо удивленно вытягивается, когда мужчина видит, что я прохожу мимо него, окатив перед этим презрительным взглядом.
– Ангелина?
Игнорирую стальной голос Максима за спиной. Делаю вид, что он - пустое место.
– Что за… - сильные пальцы сжимают мою руку чуть повыше локтя.
Поворачиваюсь, шипя дикой разъярённой кошкой:
– Не трогай меня!
Он смотрит на меня, явно начиная заводиться. Вижу это по тому, как каменеет линия его челюсти.
– Что за детские выходки? – взрывается Максим, показывая огненный темперамент. – Какого рожна этот чудик опять возле тебя?
– Ответь мне только на один вопрос, – сверкаю глазами, тыча в широкую грудь пальцем. – Как можно быть такой сволочью?
Садулаев злится и хмуро смотрит из-под бровей.
— Это правда, что на месте академии планируется коммерческое здание? – глаза наполняются слезами и последнее слово я произношу полушепотом. Мне страшно, очень страшно позорно разрыдаться перед НИМ.
Максим на глазах бледнеет. Смуглая кожа приобретает цвет пергамента. Кажется, я все же смогла выбить его из колеи.
– Послушай, я все объясню. Все не так просто.
— Это правда? – давлю настойчиво, не отводя взгляда.
– Да, – хрипло отвечает Максм. Губы мужчины сжимаются в одну сплошную неподатливую линию.
– Нам не о чем с тобой говорить.
Я отворачиваюсь и иду в сторону подъезда. Слава Богу, лавочка пустует. Сегодня нет вездесущих бабулек-сплетниц. Хотя бы моя гордость не пострадала прилюдно.
Садулаев вновь останавливает меня, разворачивая к себе лицом.
— Подожди, Ангелина.
– Твои люди разгромили академию. Татьяна… - сбрасываю его руку.
– У нее на лице остался след от удара, – делаю глубокий вдох и уже почти кричу, впадая в истерику.
– Ты предал меня! Ты знал, как мне дорог балет!
– Клянусь, - цедит Максим, - я тут не при чем.
– Тогда кто?! – кричу так, что закладывает уши. – Кто при чем? Кто все это устроил?
– Мой отец.
Я горько усмехаюсь. Нет, Максим Садулаев, я не такая дурочка, как ты думаешь.
– Я тебе не верю!
После моих слов желваки на скулах Максима становятся отчетливее.
– Скажи мне, для чего ты пришел в наш зал? Какие цели ты преследовал?
Максим молчит, а затем отводит глаза в сторону.
Словно мазохистка, задаю контрольный вопрос:
– Скажи, ты был в клубе с Димой?
Будто размышляя, что ответить, он кривит губы.
– Допустим…
Качаю головой, окатывая его новой дозой презрения. Пока я не спала ночами, предаваясь мечтам, он зажимал всяких «простигосподи» по клубам.
– Забудьте меня, Максим Мансурович.
Глава 28
Ангелина
Месяц спустя
— Ангелина Макарова, на обмерку.
Неохотно плетусь к Надежде - швее большого театра. В желудке сосет, даже голова кружится - сказываешься строгая безуглеводная диета. Поднимаю руки вверх, почти не обращая внимания на манипуляции женщины.
В руках швеи быстро мелькает длинная измерительная лента, когда женщина привычными движениями делает замеры для пошива концертного купальника. Все данные швея заносит в небольшой блокнот с пометками.
В животе бурчит и я, прижав к нему ладонь, морщусь. Я почти уверена, что если не съем хотя бы дольку яблока, потеряю сознание.
— Что же ты, Макарова? – неодобрительно качает головой женщина, складывая ленту в рулон. – Перед самым выступлением поправиться решила?
– синеватые тонкие губы швеи недовольно поджимаются.
– Плюс три сантиметра в талии и два в груди, – итог который буквально сбивает с пуант.
Мои глаза от шока становятся размером почти с блюдца. Пересохшие губы дрожат.
— Да быть такого не может! Какие три сантиметра?! – вырывается из глубины души с искренним возмущением.
— Кушать надо меньше, – поднимая глаза от блокнота, бурчит дородная швея, а у меня ощущение, что бьет наотмашь.
– Мне теперь перешивать придется.
Три… Три сантиметра! Это не один и даже не два. Находясь в полном шоке, иду в гримерку. Слышу, как Татьяна раздаёт указания. Голос тренера звенит от волнения.
Как теперь посмотрю ей в глаза?! От волнения мутит так, что на лбу появляется испарина.
Жарова замечает мое присутствие, кивает и не громко спрашивает:
— Сделали замеры?
Потерянно киваю. Никогда раньше не попадала в такую ситуацию. Да, сколько раз я позволяла себе лишнего? Все излишки килокалорий к вечеру сжигала за станком.
А тут… Я испуганно поднесла руку ко лбу. А вдруг я убила себе обменку? Я видела, что делают гормоны с теми нечастными, которым не повезло. Даже с самыми стройными… Это очень страшно!
– Девочки, работаем в прежнем ритме. Придерживаемся диеты, – последние слова Татьяны, кажется, обращены именно ко мне.