Две полоски. Двойная ошибка
Шрифт:
– Ты будешь с нами столько, сколько мы захотим. Ты скажешь нам то, что мы захотим услышать. А если сказанное нам не понравится, ты будешь говорить снова и снова.
У него не пальцы, а стальные прутья, голос тихий, но в сознании эхом отражается каждое слово. Я верю, что буду говорить, говорить много, отвечать на все вопросы и не посмею врать.
Но в том-то и дело, что на все я не смогу ответить.
Резкое торможение, мы падаем вперед, меня отпускают. Я рада такой заминке, происходящее бьет по нервам.
– Что там?
– Пешеход.
Дергаю ручку двери, можно выскочить и убежать. Не представляю, как это делать на каблуках, Лара удружила, спасибо ей. Надела бы сапоги, было бы теплее и удобнее. Мать всегда твердила, что я заработаю воспаление придатков, поэтому девочка Оля до девятого класса носила теплые трусы и, естественно, юбку ниже колен. Именно поэтому в двадцать лет я все еще была девственницей, хотя там была другая причина.
Дверь была заблокирована, внедорожник снова тронулся с места, а я даже понять не могла, по какой дороге, а уж тем более куда мы едем.
– Ты с Корневым говорил?– Марк задает вопрос.
– Нет, еще рано. Нужно время, он пока не знает.
– Будет сюрприз. Ему он не понравится.
– Может быть, но он мужик неглупый, но все проглотит и стерпит, деваться ему некуда.
– Был бы умным, все бы проверил сто раз.
– Все иногда ошибаются.
– А ты что там делала, крошка-мышка?– теперь он переключается на меня.– Работала? Какой сейчас тариф?
Они сговорились? Тот странный Вадик тоже принял меня за проститутку.
– Где?
– В «Сайгоне».
Я действительно не поняла, о чем Марк спрашивает.
– Год назад этот клуб назывался «Сайгон», тогда там было веселее и интереснее. Сейчас сделали какое-то гламурное дерьмо.
– Первый раз слышу, что тебе интересно в клубах, ты больше по музеям и филармониям отираешься. В чем дело Аверин?
– Есть грешок, а вам Клим Аркадьевич, я тоже рекомендую хоть иногда посещать культурные места, там много интересного, девушки интеллигентные, утонченные.
– Меня, как выяснилось, на проституток больше тянет, – снова смотрит, взгляд скользит по лицу. – На продажных проституток.
– Я не проститутка.
– А я Бэтмен. Окей, на этом и договоримся.
Открыла рот от удивления. Откуда он знает? Про Бэтмена откуда знает? Теперь телефон звонит у него, смотрит на экран, думает несколько секунд, отвечает.
– Говори.
Хороший динамик, я слышу женский голос с капризной ноткой, но страх, который все еще присутствует, не дает сосредоточиться. Мне нужно домой, к сыну, Лара его, конечно, не выгонит, оставит ночевать, но я не хочу никуда ехать с этими людьми. Я вообще не хочу их видеть.
Шесть лет назад я была очень зла на себя, да и сейчас считаю, что только я сама во всем виновата, что другая девушка вышла бы из ситуации, в которую попала, красиво.
Не дала бы себя шантажировать спецслужбам, проверила бы, с кем полетела в другую страну, вообще не верила бы бывшей одногруппнице, а послала бы ее к черту. Мудрая фраза, которой я редко пользуюсь и сейчас: «Думай, а потом делай и думай не жопой», сегодня подвела тоже.
Но каковы были мои шансы встретить их снова?
Один, нет, два на миллион.
– Нет, сегодня не смогу, срочные дела. Да, обязательно, но когда придет время, малышка.
От «малышка», произнесенного равнодушно, даже передернуло. Быстро посмотрела на Марка, он ухмыльнулся, а вот Шахов сжал челюсти. У них все те же игры? Делят одну на двоих?
А они занятные экземпляры.
– И нехуй ржать!
– Да я молчу, но ты бесподобен.
– Этим должен заниматься не я, ты знаешь.
Что вообще у них происходит? Мы едем пятнадцать минут, а я уже практически погружена в дела и жизнь – мужчин, которых я боюсь, которых я и не думала даже встретить снова.
– Может быть, вы меня отпустите сейчас? А завтра встретимся где-то на нейтральной территории, я все расскажу. Ну мне правда, пора домой, меня ждут. Собаку выгулять надо и кота покормить с рыбками.
Аверин ухмыляется, качает головой. Он кажется на первый взгляд адекватным, слушает, понимает, но вот что от него ожидать – неизвестно.
Давить на жалость с ними – не вариант, но воспользоваться методом можно было, по лицу ударить не должны. И вообще поняла, что от перенесенного стресса меня кроет тупостью.
В голову снова лезет отчим, его прибаутки и советы, главным из которых был прижать жопу в Пскове, выйти замуж за соседа участкового и пойти работать на ткацкий комбинат, нарожать троих и по субботам стоять раком на даче у свекрови, выращивая экологически чистые продукты.
Так живо сейчас представила эту картинку, что начало тошнить. Давно так не накрывало, точнее, лет шесть.
– Ты тупая?
– Нет, у меня высшее образование и красный диплом.
Марк смеется еще громче, я вздрагиваю, Шахов играет желваками на скулах. Внедорожник летит по мокрому асфальту, впереди яркими огнями горят небоскребы «Москва-Сити».
Глава 12
Какое-то время ко мне больше не приставали с вопросами, теперь по телефону говорил Марк, Шахов то с неохотой отвечал на сообщения, то смотрел на меня. Мне бы думать, как отделаться от них, как сделать так, чтобы отпустили, а я нервно сжимаю ткань пальто, всматриваюсь в огни вечернего города и вслушиваюсь в слова Аверина.
– Да, именно у нас уже есть пятьдесят один процент, если ты пошевелишь мозгами и кое-кого уболтаешь, то все сложится еще лучше. Работай лучше, нам нужно больше, гораздо больше.