Две полоски. Двойная ошибка
Шрифт:
– Не бойся, не бойся, малышка, если не будешь дергаться, то больно не будет. А если будешь послушной, то тебе даже понравится.
Глава 4
– Что, подруга, тяжелый день?
Берта грациозно для своей массы села на высокий барный стул, щелкнула пальцами, подзывая молодого человека.
– Гарсон, сделай нам два «Секса на пляже».
– Мне не надо.
Вот чего-чего, а секса мне хватило.
– Тогда один и быстро, у мамочки все внутри пересохло, как в пустыне.
В моей голове ни одной дельной мысли. Поправляю распущенные растрепанные волосы, делаю большой глоток виски, не чувствуя его вкус.
– Так как все прошло?
«Секс на пляже» появляется через тридцать секунд, Берта, отпив половину, блаженно закрывает глаза. Накладные ресницы, накладные ногти, боевой макияж, глубокое декольте. Она похожа на продавщицу из сельского магазина, что торгует не только карамелью на развес, а еще самогоном из-под прилавка и молоком от собственной Буренки. Была бы похожа, если бы, конечно, не то место, где мы сейчас находимся, и не моя о ней осведомленность.
Господи, Оля, ну как ты могла вляпаться в такое дерьмовое дерьмо?
– Так как прошло наше мероприятие? – Берта затянулась электронной сигаретой, окутав меня паром с привкусом клубники.
Спросила так, словно я провела ночь не с двумя мужиками, которые вертели мной как хотели, а каталась на аттракционах в Диснейленде.
Мероприятие. Слово-то какое интересное.
Ой, да феерично, так понравилось, хочу еще.
Она это хочет услышать?
– Ладно, не отвечай, видок у тебя отвратный. А где платье?
– Осталось на поле боя.
– Оно сто баксов стоило.
– Скажи это спецслужбам, они возместят.
Она фыркнула, снова затянулась сигаретой.
Я была зла, но сил выплескивать негатив не было совсем.
А еще потрясена случившимся. Не то чтобы у меня никогда не было мужчин, они были, был даже тот, кого я любила. Но произошедшее ночью немного не укладывалось в голове.
Словно до завершения сбора огромного пазла осталось два кусочка, а нужен всего один. И в голове немного не укладывается, почему их два, когда вполне бы хватило и одного.
Берта вылила в себя остатки коктейля, снова щелкнула пальцами, парень без слов освежил.
– Ой, мать, ну ты, ей-богу, как в первый раз, ну трахнули, ну что случилось-то? Мир не треснул, небесное светило не упало на земную твердь.
Вообще-то, меня не каждый день трахают одновременно двое мужичков. Групповушка как бы не мой конек.
– А ты вообще откуда?
Стали так интересны ее сравнения с земной твердью.
– А откуда мы все? У нас с тобой одна необъятная родина.
– А как стала… ну…
– «Мамкой»?
– Да, – было неудобно спрашивать.
– Повысили меня, до этого топталась «в поле».
– Нравится?
– Конечно, вот таким, как ты, сопли вытирать после первого раза и мозги вправлять дурехам.
Снова появляется «Секс на пляже», но теперь женщина смотрит не на меня, а поверх
– Полиция, они сейчас уйдут.
Не хватало еще загреметь в участок за проституцию, а на мне даже нет трусов.
– Кстати, классная рубашка, дорогая.
– Трофейная.
– Ты мне нравишься. Люблю здоровый цинизм.
– Ты их связная?
Берта громко смеется, обнажая белоснежный ряд зубов, делает глоток коктейля.
– Все мы тут связные.
– Почему ты работаешь на них?
– Деточка, ты как с луны упала, мир – он гораздо сложнее, и тут рука моет руку, слышала такое выражение? Меня прикрывают от местной власти, давая той же власти нужные сведения об интересующих людях. Мои пташки много кого обслуживают, разговорят немого, поднимут мертвого.
– Звучит как девиз. У вас нет профсоюза?
– Все у нас есть, я девочек не обижаю и никому не даю в обиду.
– Почему тогда они не послали профессионалку?
– Это палево, они бы поняли.
– А так я типа пришла пианино настраивать? Или продавать кексы от кружка скаутов?
– Ты определенно мне нравишься, оставайся. Устрою тебя шикарно, зуб даю.
А вот мне все это не нравится и не нравилось с самого начала.
Но как же я была счастлива, что меня наняли переводчиком, что я первый раз в жизни могу, наконец, воспользоваться своим загранпаспортом, который три года пылился в шкафу. Что я могу показать себя как профессионал, как квалифицированный переводчик, но оказалось, что все, кроме Эмиратов – пустышка.
Миронова, конечно, удружила. Сучка. От нее хорошего и ждать не стоило. Подкинула двух «крутых бизнесменов», которые на деле оказались предателями родины. Приехали продавать под видом перспективного проекта какие-то чертежи, схемы, бумаги.
Ими потом тряс перед моим лицом один из двух серых костюмов, орал об измене родине, о политическом преступлении, о том, что за пособничество меня в лучшем случае сгноят на зонах Воркуты.
Кромешный ад.
– Так ты все сделала?
Жучок и зеркальце остались в том номере, как и разорванное платье, и стринги. К этому списку можно прибавить мой моральный облик шалавы, которой я все-таки стала, и недостойное приличной девушки поведение, так бы сказал отчим.
Я намеренно не спрашивала, что внутри круглого металлического футляра, знала, мне это не понравится.
– Да.
– Твоя свобода.
Берта скользит по барной стойке белым конвертом, царапает его края красным ногтем.
– А может, останешься? – вновь пододвигает конверт к себе. – Я тебе таких клиентов найду, в шоколаде будешь. А можно и на содержание пойти, на примете есть один до неприличия богатый шейх.
– Нет, я уж как-нибудь без шоколада и шейхов.
Выдергиваю конверт из ее цепких лапок, внутри мой паспорт, немного наличных денег, электронный ключ от номера этого отеля и билет на вечерний рейс в Москву.