Две половинки темной души
Шрифт:
Марлон застонал.
– Зачем же ты дала мне понять, что тебе двадцать? – Да, именно так она и сделала. Марлон спросил, сколько ей, и тут же выдал ее предположительный возраст – двадцать лет, и Мэри кивнула. Она побоялась, что он не станет связываться с несовершеннолетней во избежание проблем.
– А ты бы встречался со мной, зная, что мне семнадцать? – спросила она у Марлона.
– Да. А вот спать не стал бы. До тех пор, пока тебе не исполнилось бы восемнадцать.
– Но это произойдет еще очень не скоро – через семь месяцев!
– Считаешь, у меня не хватило бы терпения?
– Его не хватило бы у меня, –
Она на самом деле нестерпимо его желала. Дремавшая в ней чувственность проснулась так неожиданно, что Мэри было даже страшно. Когда Марлон нежно целовал ее, она мечтала о том, что он сорвет с нее одежду и… Что будет дальше, она толком не представляла, однако не сомневалась: все, что сделает любимый, ей понравится. А как иначе, если он такой одаренный!
Но Мэри ошиблась. В сексе Марлон оказался далеко не таким талантливым, как в остальном. Будь на ее месте искушенная женщина, она посчитала бы его слабаком. Но Мэри не с кем было сравнивать, и она решила, что все мужчины ведут себя в постели примерно так же, а то и хуже. Ведь они не были гениальны, как ее Марлон. И она шептала ему о том, какой он замечательный любовник, потому что от близости с ним получала реальное удовольствие, пусть и не полноценное. Об оргазме, который наступает в процессе занятий любовью, она, естественно, слышала. Особенно часто во время просмотра сериала «Секс в большом городе», однако, ни разу не испытав его с Марлоном, решила, что это такие же выдумки, как, к примеру, вампиры, в которых поголовно влюблялись все ее одноклассницы. Секс, безусловно, приятное занятие, но не сопровождающееся какими-то там фейерверками внизу живота. Надо сказать, любовью они занимались нечасто. Марлон получал большее удовольствие от игры на гитаре или рисования. И одежду с Мэри он никогда не срывал. И не был горяч и напорист. Вяловат, быстр, но нежен. И он фантастически целовался!
После знакомства с Марлоном Мэри стала прогуливать школу все чаще. Вместо занятий она вместе с любимым посещала парк и вокзал. Он играл и рисовал, она находилась рядом. Мэри стала музой Марлона. Он посвящал ей песни и рисовал ее портреты. А на левой ягодице набил ей чудеснейшего лемура.
– Что с тобой происходит? – однажды спросил у нее брат. Они сидели в своей комнате, делая вид, что занимаются. Вернее, Дэн на самом деле решал уравнения по математике, а Мэри рисовала в тетрадке ангелочков.
– Что? – переспросила она, перейдя от рисунков к письму – выводила красивыми буквами волшебное имя «Марлон».
– Ты сама не своя весь последний месяц.
– Разве?
– Погружена в себя, рассеянна. Ты некоторых реплик, обращенных к тебе, даже не слышишь. Я сначала думал, что у тебя аппарат сломался, потом понял: не в нем дело. Ты просто глубоко уходишь в себя. Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты влюбилась.
Мэри вспыхнула. Ее смуглые щеки заалели так, будто их обдало жаром. И Дэн все понял:
– Так я прав? Ты влюблена!
Сестра закрыла пылающее лицо руками и кивнула.
– И кто он?
– Он… он – гений!
– Даже так?
– Да! Он артист, музыкант, художник…
– И портрет, что висит на стене, он написал?
– Да
– Талантливо.
– А как он поет, ты бы слышал! Еще он татуировки делает… Вот, смотри! – Она вскочила, задрала юбку, отогнула трусики и показала
– Ты с ума сошла? – ахнул брат. – Это же на всю жизнь!
– И хорошо! Красиво, правда?
– Да, очень, – вынужден был признать Дэн. – Как настоящий.
– Марлон – гений!
– А чем твой гений занимается?
– Так я ж тебе говорю, всем: играет, поет, рисует.
– Да это понятно. Но основное занятие у него какое?
– Он занимается всем понемногу.
– А не лучше ли посвятить себя чему-то одному?
– Но если у него получается все, за что он берется?
– Это здорово. Но, мне кажется, чтобы добиться успеха в каком-то деле, надо отдаваться ему целиком.
– А я думаю, Марлон все делает правильно! Он пробует себя во всем!
На самом деле Мэри была солидарна с братом. Ей тоже думалось, что занятию, которому хочешь посвятить дальнейшую жизнь, надо отдаваться целиком. Но Марлон лучше знает… что лучше! Ведь он старше, умнее ее.
– У вас серьезно? – спросил Дэн.
– Да!
– То есть вы уже…
– Да!
– Надеюсь, вы предохраняетесь?
– Конечно!
Это она соврала! На самом деле они не пользовались никакими средствами контрацепции. Однако Мэри точно знала, что в данный момент она не беременна, месячные только кончились.
– Слушай, а ты школу не из-за него прогуливаешь? – озабоченно спросил брат. – Ты говорила, что работаешь, и я верил, но сейчас…
– Я работаю! – выпалила она, хотя на самом деле неделю как уволилась.
– Мэри, не дури, – не поверил ей Дэн. – Я тебя бесконечно прикрывать не смогу. Рано или поздно опекунов вызовут к директору, и они узнают о твоих прогулах.
– Плевать, они нам не родные.
– Да при чем тут это? Они тебя накажут.
– Лишат десерта? – криво усмехнулась Мэри. Их опекуны были не из тех, кто усыновляет детей, чтобы посвятить им всех себя. Делали они это из-за денег. Жили на пособие, что платило им государство, и на ребят, а их было четверо: Мэри с Дэном и еще двое малышей – они плевать хотели. Главное, чтоб те были сыты. Так что кормили их сытно.
– Мэри, обещай мне вести себя хорошо, – взмолился Дэн.
И она пообещала, потому что не считала, что ведет себя плохо.
Она продолжала прогуливать школу ради встреч с Марлоном, и гром все же грянул. Приемную мать вызвали к директору и сообщили ей о систематических прогулах дочери. Та, явившись домой, устроила Мэри разнос. И наказала. Да не лишением десерта, а домашним арестом. Как раз каникулы наступили, а Мэри запретили покидать дом. Это было невыносимо – находиться вдали от Марлона! Да еще не слышать его голоса – у нее отобрали мобильный телефон. Пару раз она брала сотовый у брата и беседовала с любимым, но что такое два коротких разговора, когда хочется слушать и слушать, смотреть и смотреть…
Промаявшись три дня, она среди ночи сбежала, успев на последнюю электричку.
Марлона дома не было, и она просидела под его дверью до утра. А когда дождалась его, выпалила:
– Я сбежала из дома, хочу жить с тобой!
Марлон немного опешил:
– Я тоже хотел бы, но… Ты же еще несовершеннолетняя.
– Пусть!
Он сел рядом с ней на ступеньку, обнял:
– Мэри, мы не можем сейчас поселиться вместе.
– Почему?
– У нас возникнут неприятности. К тому же тебе нужно хотя бы закончить школу.