Две повести - Дочь. Сын
Шрифт:
— Ну, если Женя не хочет нас встречать, едем обратно!
Ультиматум подействовал. Показался Женя и медленно, опустив в землю глаза, пошел к ним навстречу.
Березовы поразились видом мальчика: грязный, неряшливый, с неподстриженными волосами, в выцветших, рваных трусах. На руках сквозь слой грязи проступали красные цыпки.
— Как живешь, старина? — спросил Антон Иванович, положив руку на плечо Жени.
— Хорошо, — ответил Женя, не поднимая глаз. Наташа прижалась к матери и с удивлением смотрела на своего друга. Чтобы как-то прервать тягостный разговор, Ирина Андреевна сказала:
— Какой
Женя покосился на дачу. Там с террасы спускалась Динара Васильевна. Еще издали она крикнула:
— Прошу проходить сюда! Вы извините, мы никого не ждали.
Увидав рядом с Березовыми Женю, она, собрав губы в гармошку, умильно проговорила:
— Боже мой, Женя! Ну какой ты чумазый! Переоденься сейчас же! Что могут подумать люди? И дяде скажи, чтобы оделся.
Обращаясь снова к Березовым, она сказала:
— Я очень рада, что вы приехали. Федору гораздо лучше стало, но все-таки приятно, когда навещают. Пока они там одеваются, я покажу вам свой огород.
На грядках лежали необыкновенно крупные продолговатые огурцы и красные помидоры.
— Как вам удается так рано вырастить овощи? — спросила Ирина Андреевна.
— А вы посмотрите на арбузы! Видите, какие уже крупные? Приезжайте в августе, я вас угощу и дынями и арбузами. Я люблю огород и все делаю сама.
Покосившись на женщину, которая работала на грядках, она добавила:
— Разве можно кому доверять! Чуть отойдешь, все не так.
Экскурсия по огороду затягивалась, а из дачи не выходили ни Федор Петрович, ни Женя.
Наташа потянула отца за руку и сказала:
— Поедем домой!
— Скоро поедем, — согласно кивнув головой, сказал ей Антон Иванович.
Динара Васильевна услышала это и запротестовала:
— Что вы, что вы! Разве Федор вас отпустит! Вы посидите на скамеечке, я сейчас приду. Что-то он задержался.
Через минуту вышел Федор Петрович и после первых приветствий заговорил с Березовым. Ванин стал чувствовать себя хорошо, но врачи дали ему понять, что, возможно, запретят на некоторое время полеты. Это очень тревожило его. Он похвалил последнюю машину, потом начался разговор о ее дефектах. Ирина Андреевна и прислонившаяся к ней Наташа сидели и скучали.
Наконец появился умытый и причесанный Женя в новых сандалиях, новых, не стиранных еще коротких штанишках и новой майке. Все эти обновки, видимо, стесняли его. Он шел медленно и неуверенно.
Появившись следом, Динара Васильевна наигранно ласково сказала:
— Женя! Пойди с Наташей в малинник. Угости девочку. Только ветки не ломайте.
Женя стоял опустив голову. Наташа тоже продолжала сидеть, не знала, как ей быть.
Ирина Андреевна выручила:
— И я пойду. Веди нас, Женя.
Она увидела заплаканные Женины глаза и поняла, что переодевание не прошло так просто.
В малиннике, где на согнувшихся ветвях висели крупные, сочные ягоды, Женя начал быстро рвать и есть ягоду. И по тому, как он с опасением смотрел на дачу, боясь, что за ним наблюдают или вдруг появится тетя, стало ясно, что и ягода, которая была здесь в таком изобилии, и горошек — все запретно для Жени. «Из-за жадности или ненависти к мальчику?» — думала Ирина Андреевна.
Пока Ванин и Березов разговаривали, а Ирина
Настроение Антона Ивановича стало превосходным, потому что Ванин похвалил новую машину, в которую Березов вложил много сил. Он усадил рядом с собой детей — по одну сторону Женю, по другую Наташу, — целовал их поминутно и накладывал в их тарелки угощение: ветчину, икру, грибки, свежие огурчики.
Женя сиял от счастья. Временами он вскидывал глаза на тетю. Как она? Но Динара Васильевна как будто и не замечала его.
Давно уже Женю не сажали за общий стол, да еще при гостях, и он боялся сделать какую-нибудь оплошность. Но время шло, и Женя, успокоившись, повеселел, стал громко смеяться, когда дядя Антон пожелал рассказать, как один заика выступал у них на собрании.
В разгар такого веселья он вдруг услышал:
— Женя! Это не комильфо! Иди погуляй!
Что, что он сделал? Он же не виноват, что дядя Антон так смешно представляет. Сейчас она его выгоняет из-за стола, позорит перед Наташей, перед всеми! Нет, он не уйдет!
— Женя! Что я сказала!
Женя встал и, сутулясь, вышел из комнаты. Все видели, что он заплакал.
— В чем дело? — спросил огорошенный Антон Иванович. — В чем он провинился?
И тут случилось то, чего никто не ожидал. Наташа бросила вилку на пол и крикнула:
— Хочу домой! Она злая, Женю мучает! Это потому, что он не сын ей, а пленник! Папка, поедем домой! — и горько зарыдала.
Березов встал из-за стола. На лице у него проступила бледность. Зло и резко он бросил:
— Спасибо за угощение!..
Секунду спустя он добавил:
— Отдали бы вы мальчика в Суворовское. Могу помочь в устройстве. У него все основания быть туда принятым.
Ни Федор Петрович, ни Динара Васильевна не вышли провожать Березовых. Не показался им и Женя.
В машине, обнимая притихшую дочку, Антон Иванович говорил:
— Молодец! Нельзя угощаться там, где унижают человеческое достоинство. Дала нам хороший урок храбрости и искренности!..
Потом улыбнулся и добавил:
— И насчет пленника правильно! Не племянник, а пленник он ее!
На второй день Федор Петрович приехал к Березову.
— Женя у вас? — скрывая тревогу, спросил он Антона Ивановича.
— Что ты! Почему он должен быть у нас? — удивился Антон Иванович.
— Сбежал куда-то мальчишка, — опускаясь на стул, сказал Ванин. — Ты, Антон, наверно, меня осуждаешь? Может, я действительно виноват. Но ты же знаешь мою жену, ее трудно переспорить. Сколько я вытерпел скандалов! А что ей докажешь? Говорю: «Зачем держишь парнишку в пастухах около кур?» — «К труду приучаю», — отвечает. «Почему не выпускаешь гулять к товарищам?» — «Избалуется», — говорит. «Почему он всегда в рваном ходит и грязный?» — «На нем все горит, и он неряха! Пусть приучается ценить вещи». Ну, и Женя виноват. Понимаешь, воровать стал: то в кастрюлю залезет, то в банку с вареньем. Мелочи, конечно, а все-таки нехорошо. Тетку он ненавидит. Подчиняется только потому, что боится ее. — Федор Петрович стиснул голову руками. — Измучился я с ними! Хоть из дому беги. А куда теперь бежать? Заново жизнь устраивать? Не выйдет это у меня.