Две правды
Шрифт:
Я запрокинула ногу и уселась лицом к Северусу. Он начал расстегивать мой жакет, потом стягивать рубашку, а я все целовала его. Северус начал расстегивать мой лифчик, а я принялась за его сюртук. Расстегнув его, я склонилась и начала покусывать его шею и гладить быстро поднимающую грудь от быстрого биения сердца. Северус стянул лифчик, припал к моей груди. Обхватив губами вершинку одной из грудей, он одновременно ласкал ее языком и покусывал. Я отдалась его сладострастным заботам. И в этот миг почувствовала, как моя нежная плоть между ног увлажняется,
— Я хочу тебя здесь и сейчас, — прошептала я ему в губы.
Видать, то было так возбуждающе, что Северус вмиг стянул с меня всю остальную одежду.
Я хотела расстегнуть брюки Северуса и выпустить на свободу его член, который жаждала ощутить в себе. Но Северус отстранил мою руку от брюк и пристально посмотрел на меня, затем поцеловал нежную кожу на шее.
Я прижалась к нему, чувствуя своими торчащими сосочками его мощную грудь.
Он начал осыпать мою грудь поцелуями, мучая то один сосок, то другой, играть с грудью, мять ее руками, зажимая соски пальцами. Он спускал ниже свою руку между моих ног.
— Ты такая влажная, — прохрипел он мне в губы. — Ты уверена, что хочешь именно так? Тебе не будет больно? — побеспокоился он.
— Нет, я хочу тебя, Северус, хочу именно так, — стонала я от его ласк.
Северус тихонько укусил меня, ощущая, как мое тело отвечает на его ласки. Нежным касанием он осторожно раздвинул мои набухшие половые губы пальцами, чтобы легче достичь самой чувствительной части моего тела. Медленными движениями пальца, он стал прикасаться к клитору. Я отдавалась ему навстречу.
Он посмотрел на меня в тот момент, когда своим пальцем теребил нежный бугорок. Возбуждение мое достигло предела, спина начала выгибаться.
— Северус… — простонала я. — Прошу тебя, — выгибала я спину навстречу его ласкам.
Северус взял в рот весь сосочек, нежно придавил его губами. Я запустила руки в его волосы, чуть сжала их, притягивала его к себе еще плотнее и развела немного ножки в стороны.
Я начала расстегивать его брюки, нежно высвободила его уже пульсирующий орган. Северус издал рык. Я хотела приподняться, чтобы сесть на него, но Северус сам начал очень медленно, миллиметр за миллиметром, опускать меня на свое естество.
Я вскрикнула от боли и слезы покатились у меня из уголков глаз.
— Малыш, давай по-другому? — нежно просил он меня. — Тебе же больно.
— Все хорошо, Северус, — тяжело выдохнула я и сжала его плечи.
Когда я в полной мере ощутила его в себе, Северус замер. Потом он улыбнулся, поцеловал меня и принялся в сладострастном ритме приподнимать и опускать меня, вновь и вновь насаживая на свою плоть. Я стала задыхаться от удовольствия и прижалась к его шее.
Я начала двигаться в том ритме, который задавал Северус. Он сильнее сжал мои бедра и зарычал от наслаждения. Боль смешалась со вспышками оргазма. Я застонала и сильнее схватилась спинку кресла за Северусом руками. Он стал целовать мою шею
— Северус… Да, еще, еще, сильнее, — стонала я. — Я хочу тебя всего!
Северус схватил мои бедра и стал резкими рывками поднимать и опускать меня на свое естество. Стоны, крики, оргазм — все накрыло нас внезапно.
Я сжала его голову и притянула к себе. Он прерывисто дышал в мою шею и издал гортанный крик от нахлынувшего оргазма. Я впервые в жизни плакала от таких нахлынувших меня чувств.
Северус не отпускал меня еще долго из объятий и оставался во мне, пока наше дыхание не пришло в ровное состояние. Он поднял лицо и посмотрел на меня. Из уголков моих глаз непроизвольно текли слезы.
— Счастье мое, — шептал он, целуя мои губы. — Ты — мое счастье!
Северус положил мои ноги на перила кресла и укрыл меня своей мантией, сильнее прижал меня к своей груди и поцеловал в макушку.
Мы долго сидели в полной тишине, наслаждаясь нежными прикосновениями рук и губ.
— Мне кажется, я впервые в жизни плакала от счастья! — сказала я ему.
— Спасибо тебе, — неожиданно сказал он.
— За что, Северус? — спросила я, недоумевая.
— За то, что учишь заново меня проявлять чувства! — прошептал он мне в губы и поцеловал меня. — Ты, как эльфийское вино, попробовав хоть один раз, уже нельзя остановиться.
— Это проклятие, Северус, — шепнула я и прижалась к нему сильнее.
— Я уже не уверен, что это проклятие, Анри, — сказал он.
*
Я стала иногда замечать, что наши с ним взаимоотношения стали все нежнее и сильнее. Одним его взглядом, шепотом моего имени в порыве его вожделения, я сходила с ума, сердце просто сжималось и выпрыгивало из груди. Когда он смотрел на меня нежными и возбужденными черными глазами, я просто утопала в них и становилась влажной.
Ни под одним мужчиной я так не прогибалась и не стонала от нахлынувшего удовольствия. Когда он находился во мне и наполнял меня своим семенем, я чувствовала такой прилив мощной энергии, которая будоражила кровь, и она так тепло разливалась по моему телу. Что чувствовал Северус, я не знала, но как он называл меня, как нежно относился ко мне, как прорывалась его страсть ко мне, заставляла меня притягивать его к себе все ближе и ближе и
«Может, это и есть любовь?» — подумала я, смотря на него, умиротворенно спящего, утром в моей кровати.
— Ты решила дырку во мне протереть, женщина? — спросил Северус и открыл глаза.
— Ты не спишь? — поинтересовалась я.
— Нет, — коротко ответил он.
— И как давно? — спросила я его.
— Когда твое дыхание стало частым! — ухмыльнулся он.
— Ты залез в мою голову! — возмутилась я.
— Ты так громко думала, что мне даже не пришлось стараться, — уже улыбался он.
— Негодяй, — фыркнула я, ударила рукой по его груди и сползла с кровати.
— Извращенка, — обозвался он в ответ.