Две стороны монеты
Шрифт:
– Подонки, – сквозь зубы пробормотала злодейка. – На неделю нельзя оставить.
Ее лицо стало злым и напряженным, но ситуацию спас неизвестно откуда взявшийся Хвост, который стал тереться о ее ноги. Виринея сразу оттаяла.
– Животное, ты где был? – Она подняла его за шкирку и щелкнула по носу.
Хвост недовольно извивался в ее руке, и она, засмеявшись, опустила его на землю:
– Ладно, теперь дела. Ворон, – она кивнула парню с виолой, – собери наших гостей в одном месте. Угрим, бери пятерых ребят и уладьте дела с кораблем. Там старый боцман и два сопляка. Много времени это не займет. Да! Там по правому борту течь. Ничего серьезного,
Угрим, махнув нескольким бандитам, быстро кинулся к шлюпке, и через пару минут они отплыли. Аскалон еле удержался от того, чтобы броситься вслед за ними, а что уж говорить про капитана! Больно было смотреть, как он провожал взглядом шлюпку.
Всех злополучных путешественников поставили возле большого камня причудливой формы. Аскалон был подавлен, Олех мрачен, Ива не выпускала руки отца. Лишь молодой матрос – тот самый, с родинкой, что приходил утром к капитану – не терял присутствия духа. Он все время крутил головой. А под скулами у него ходили желваки, выдавая работу мысли.
Виринея встала перед ними, сложив руки на гуди, и некоторое время с довольным видом разглядывала каждого по очереди, как живописец разглядывает только что законченную картину. Потом негромко сказала:
– Что ж, теперь можно поговорить. У вас были ко мне вопросы. Кто я такая, вы уже, я думаю, догадались. Обо мне и моих людях слишком много говорят в последнее время. Что нам нужно? Ну, это совсем просто, – и она посмотрела в море, туда, где виднелся силуэт «Зари». – Это были вопросы, на которые вы и сами могли бы ответить. Есть вопрос и потруднее. Что с вами будет? – И она сделала паузу, потом продолжала с усмешкой. – Впрочем, ответ на него вы тоже знаете.
Ива шумно сглотнула воздух и крепче прижалась к отцу.
– Вы же нас не убьете? – Решился подать голос Бажан. – Мы же с вам провели вместе три дня!
Виринея не ответила. Она стояла неподвижно, и Аскалон почувствовал, как в его сердце заползает холод. Олех со скрипом сжал зубы.
– Ну, если вас интересует, убьем ли мы вас, – тягуче сказала Виринея, – могу вас успокоить. Нет. А вот, если с вами что-нибудь здесь случится, за это мы не в ответе.
– Гадина! – Вдруг крикнул матрос с родинкой и, выдернув из сапога нож, бросился на злодейку.
То, что произошло дальше, трудно описать словами. Никто не понял, что случилось. Виринея не шелохнулась, даже не изменилась в лице, но за секунду до того, как ее груди должен был коснуться нож, из-за ее спины выросла огромная змея и, расправив широкий яркий капюшон, выпустила в сторону матроса струю оранжевого пламени. В мгновение несчастный превратился в кучку пепла. Еще через секунду все было, как прежде. Лишь ветерок ворошил пепел под ногами Виринеи.
Ива пронзительно закричала, ее затрясло. Виринея поморщилась:
– Есть еще у кого-нибудь желание померяться со мной силой?
Пленники не могли оторвать глаз от того, что только что было их попутчиком. Никто не ответил.
– Прекрасно. Тогда подождем, когда вернется шлюпка, и попрощаемся. И пожалуйста, ведите себя потише, я не выношу шума.
Она отошла и, сев на прибрежный песок, стала задумчиво кидать в воду камешки.
Ива затихла на плече отца. Олех посмотрел на друга и вопросительно поднял брови. Аскалон пожал плечами. Скоро вернется шлюпка – надо было побыстрее что-то придумать. Оба обвели оценивающими взглядами окружавших их бандитов. Те стояли невдалеке: кто курил, кто тихо переговаривался, изредка поглядывая в сторону своей предводительницы, но из рук оружия никто не выпускал. Лишь один кудрявый мужичок, сидя невдалеке на камне, поигрывал ножичком, перекидывая его из руки в руку. Аскалон указал на него взглядом. Олех присмотрелся и взглядом же ответил: «Не знаю». Но Аскалон уже решился. Другого выхода все равно не было. Он будто бы невзначай сделал несколько шагов в сторону кудрявого и стал искоса наблюдать за прыгающим в его руках ножом, ожидая подходящего момента. Но тот не терял бдительности: время от времени он посматривал по сторонам. Так прошло довольно много времени.
Наконец с берега крикнули: «Шлюпка!». И через несколько минут вернувшийся с корабля Угрим уже что-то тихо говорил поднявшейся ему навстречу Виринее. Все: и бандиты, и пленники – смотрели на них, только Аскалон не спускал глаз с кудрявого. Тот, привстав с камня и увлекшись рассматриванием подошедшей шлюпки, выронил нож.
В ту же секунду Аскалон в два прыжка оказался рядом с ним и, подхватив нож, приставил его бандиту к горлу. Защелкали вокруг взведенные курки, но тут же все стихло – напряженные бандиты ждали подходившую Виринею. Она приблизилась быстро и встала напротив, с интересом вглядываясь в лицо Аскалона:
– Так-так. Вижу, вы тут заскучали. Ну что ж, это неплохое развлечение. И хотя нам уже пора, я, пожалуй, уделю вам несколько минут.
На ее лице не было ни испуга, ни даже удивления. Она была лишь слегка возбуждена. Аскалон похолодел, его рука, державшая нож, дрогнула.
– Я убью его, – сказал он совсем не так уверенно, как собирался.
– Да что ты? – Удивилась злодейка. – Это будет ужасная утрата для нас.
Аскалон почувствовал, как оседает в его руках захваченный бандит.
Виринея подождала немного:
– Всё? Тебе больше нечего сказать? Ну, тогда скажу я. Ты дурак. Правителю должно быть стыдно, что у него такой сын. Мальчишка! Неужели ты не понял, что тебе меня не одолеть? Я сильнее тебя. Но не потому, что вооружена, не потому, что нас много, и даже не потому, что есть высшая сила, защищающая меня. Это было бы слишком просто и неинтересно. Я сильнее, потому что я свободна. Свободна от всего: от условностей, от законов, от чувств, от привязанностей. Любовь, дружба, симпатия – это слабости. Они делают человека уязвимым. Я никого не люблю, никем не дорожу – и поэтому я всесильна. Если бы ты жил, как я, ты бы тоже был неуязвим. Но ты слаб. У тебя есть чувства. Есть люди, которых ты любишь, кто дорог для тебя. И пока они будут, твою волю легко подчинить. Вот смотри: если бы мне была небезразлична жизнь того отродья, которое ты сейчас держишь в своих объятиях, мне пришлось бы выполнить любую чушь, которую ты бы мне навязал. Но, к счастью, я свободна от всяких чувств и поэтому…
Она выхватила из-за пояса пистолет и, почти не целясь, выстрелила в лоб кудрявому. Тот мешком повалился к ногам Аскалона. Виринея откинула назад разряженный пистолет и победно посмотрела на своего противника, который беспомощно ловил ртом воздух.
– Видишь, как хорошо быть сильным и свободным. Я могу распоряжаться собой, и никто надо мной не властен.
Она возбуждалась все больше и больше, глаза ее блестели, щеки пылали.
– А теперь посмотри на себя. Ты жалок, зависим, беспомощен. Одно мое движение – и ты потеряешь всю свою волю и сделаешь все, что я пожелаю.