Две стороны одной медали
Шрифт:
При стадионе должна была быть вахтерша, но она жила напротив, так что ей было лень сидеть всю ночь – она закрывала дверь на висячий замок и уходила, и чтобы выбраться на улицу, приходилось вылезать через форточку, а потом еще лезть по карнизу.
Но все равно жизнь в Питере была намного интереснее просто потому, что это был Питер. Помню, когда я только впервые ехал в Санкт-Петербург, то читал книгу Алексея Толстого «Аэлита». Мы уже подъезжали к катку, и вдруг я вижу табличку с
Однако только питерским воздухом и морковкой по ночам в буфете не прокормишься. Денег, которые у меня были, не хватало ни на что. Даже на проезд в метро, так что я научился ездить зайцем. Часто до дома Саши я ходил пешком. От станции метро «Спортивная» до стации «Старая деревня». 45 минут в одну сторону: через Невку на Крестовский остров, потом на Елагин в ЦПКиО им. Кирова и уже через парк до Приморского района. Особенно экстремальным было мое возвращение на стадион ночью по такому же маршруту.
Как мог заработать мальчишка, запертый на катке в чужом городе? Пришлось изворачиваться. Когда были вечерние катания и люди пили пиво, я собирал бутылки и сдавал их – это помогало хоть как-то заработать денег. Я знал все выходы и входы на каток, так что нелегально проводил туда людей, само собой, тоже за деньги. А тем, кто приходил официально, продавал пакеты, потому что обувь в гардероб принимали только в них, а люди, естественно, либо не знали об этом, либо просто забывали. Меня называли барыгой, говорили, что я совсем охренел, что продаю пакеты по 20 рублей штука, но, когда в кармане пусто, неважно, как тебя называют, главное – заработать.
Еще одним способом не сойти с ума стало общение с Сашкой. Я продолжал настойчиво за ней ухаживать. Сашка была, как я уже говорил, девушкой, ни на кого не похожей. Своей манерой поведения, тем, как она подавала себя, как красилась и одевалась. Она была хулиганкой, яркой и интересной. Я таких не встречал. Она была неформальной, я тоже в тот момент самоутверждался как мог. Переезд в Питер, прикосновение к свободе, которая там царила, подтолкнули меня к тому, чтобы изменить себя. Проколол уши: сначала одно, потом в этом ухе у меня появилось еще две дырки, потом правое ухо, потом язык, красил волосы в разные цвета. Мы выделялись из толпы, и в этом нашли друг друга.
Мы долгое время были друзьями с Сашкой. Однажды я уехал на соревнования и, когда вернулся, понял, что она скучала, что это уже нечто большее, чем дружба.
Как я это понял? Мы впервые поцеловались.
Глава 3
Я ехал с прицелом кататься
У нас не было никакого графика: мы выходили на лед в 7 утра, а на следующий день это могло быть 9 вечера. При этом Людмила Станиславовна поняла, что неприхотливых парней из регионов набирать куда удобнее. Некоторые из них составили мне компанию в аквариуме. Так что нас было уже несколько человек и у нас было свободное время, а нам по 16 лет… В какой-то момент большую часть времени мы тратили на гулянки. Особенно когда в моем окружении появился москвич Вова Сапрыкин – компанейский парень с большой любовью к алкоголю и вечеринкам. Естественно, я в свои 16 лет попал под его влияние и начал периодически уходить в загулы – я «заблудился». Соревнования были редко, раза два в год – нам надо было отобраться на юниорское первенство России, а это можно было сделать по тем правилам за одни соревнования. Я быстро смекнул, что это можно легко организовать, если ездить туда, где не очень много пар, ведь достаточно было попасть в тройку лучших. Так что тренировались мы не часто, кое-как катались и шли к Вове на квартиру, в отличие от нас у него водились деньги и было где жить. Компании каждый раз менялись, и только мы были константой. Они пили водку, курили. Я – максимум пиво, так как брат мне один раз сказал, что водку можно пить только после 18. Именно так я и сделал: напился на 18-летие, закусив яблоками, и больше таких подвигов не повторял.
Спасла меня Саша – ей не нравился мой образ жизни, и она говорила об этом постоянно. Дело было даже не в тренировках, ей не нравилось, что я тусуюсь на каких-то непонятных кухнях с непонятными людьми. Людмила Станиславовна не имела на меня никакого влияния. Она не была маститым тренером, как бы ей не было обидно сейчас это читать. По большому счету, будучи известной фигуристкой, как тренер она не состоялась. Только двое из ее учеников: я и Саша Смирнов, которого она привезла из Твери, – чего-то добились, и то – в будущем у других тренеров. Саня – трижды чемпион России, дважды выигрывал чемпионат Европы и на чемпионате мира два раза был третьим. И все же я хочу сказать ей спасибо: если бы она не нашла нас и не привезла в Питер, то мы бы, скорее всего, ничего не добились.
Конец ознакомительного фрагмента.