Две стороны одной медали
Шрифт:
Многие мои одноклассники позже сели, меня же спасло фигурное катание. Если бы я не уехал в 15 лет из дома, то точно через год попал бы в тюрьму или детскую колонию, как попала за разные преступления та вся моя детская шайка.
В общем, я учился на тройки, разговаривал по-блатному, что дико корежило моего брата с его любовью к книгам. Он меня тоже раздражал. У всех были старшие братья как братья – в футбол погонять, защитить, а мой… читал. Он и сейчас по три книги одновременно читает.
Кстати, это брат меня научил читать. Мне было года три, и я его раздражал тем, что постоянно приставал к нему со своими книжками с картинками. В какой-то момент он сказал: «Иди, научу!» Так, года в три я и начал, даже был чемпионом
В фигурном катании все шло своим чередом: в Перми было две маленькие парочки – Ира Богомолова – Стас Евдокимов и Алеся Корчагина – Максим Траньков. Мы соревновались друг с другом, и наша пара постоянно была второй на всех окрестных соревнованиях. Как и ранее, когда только начал соревноваться, будучи еще одиночником, я ни разу не поднимался на первое место.
Мы прокатались три года – я выполнил первый спортивный разряд, потом КМС. С Алесей мы дружили, но за пределами катка, а вот на катке мне казалось, что я из-за нее проигрываю. Это сейчас понимаешь, что в парном катании проигрывает пара, но с детским максимализмом у тебя другое отношение ко всему. Она, в свою очередь, винила меня. Мы не то чтобы ссорились, но постоянно пререкались по-детски на льду. Плюс девочки взрослеют раньше, и она начала уже формироваться, и я был всего на 5 килограммов ее тяжелее, что при поддержках не помогало. В результате нас расставили, и надо было искать другую партнершу. Решение нашел Валерий Николаевич Тюков, предложив забрать из одиночного катания звезду в своем возрасте Ксению Васильеву.
МНОГИЕ МОИ ОДНОКЛАССНИКИ ПОЗЖЕ СЕЛИ, МЕНЯ ЖЕ СПАСЛО ФИГУРНОЕ КАТАНИЕ.
Ксюша была девочкой-мечтой. Она каталась в ледовом театре «Колибри», который организовали очень сильные тренеры – супружеская пара Лутковых. Считалось, что кататься там очень круто, и мы все ходили смотреть их выступления. Ребята оттуда ездили на чемпионаты мира среди театральных ледовых коллективов, часто выигрывали и были звездами. Плюс сам Лутков занимался тхэквондо, а вместе с ним и дети из театра. У той же Ксюши в 12 лет был уже черный пояс. И в отличие от меня, троечника, она хорошо училась, и не в обычной школе, а самой крутой в Перми – 22-й французской. Одна проблема: Ксюша хотела быть одиночницей, ей не нравилось парное катание. Совсем. Валерий Николаевич посоветовал все-таки попробовать изменить ее мнение, и мы с мамой начали осторожно говорить с ней и с ее мамой. Убеждали, что у парников больше шансов, в том числе ездить на международные соревнования, куда радужнее перспективы. В итоге Ксюша сдалась: «Я еду сейчас на гастроли в Корею. Приеду, может быть, встану с тобой в пару».
Не обманула. Ксюша была уникальна – она схватывала все на лету. Мы начали кататься и буквально за две недели выучили основные элементы. Плюс она была невероятно артистичной, гибкой, сильной, отжималась на кулаках 100 раз для разминки, качала пресс – у всех глаза на лоб лезли. Для тхэквондистки все наши элементы выучить было легче, чем конфеты развернуть.
В тот же момент случилось событие, в корне изменившее мое отношение к катанию, давшее толчок всему, что произошло со
Мне кажется, тогда я первый раз увидел настоящее фигурное катание. Конечно, я занимался, и много занимался, и ездил по соревнованиям, и видел каких-то местных звезд. Конечно, я что-то смотрел и по телевизору. И тут катание Бережной и Сихарулидзе вживую. Я стал их фанатом, года два вырезал плакаты из журналов и вешал на стены – они как раз тогда были на пике, начинали выигрывать, шли к Олимпиаде. И если раньше меня скорее заставляли смотреть фигурное катание по телевизору, хотя я с большей радостью разглядывал обои, чем то, что было на экране, то теперь все изменилось.
Я стал копировать стиль Сихарулидзе: всматривался, как он держит партнершу, руки, какая осанка. Прямо сдирал и начал очень похоже кататься. Меня даже называли пермский Сих. Плюс Ксюха была очень красивой и артистичной – идеальная партнерша, и у нас начало весьма неплохо получаться. Да так, что Валерий Николаевич стал лично нами заниматься, не его жена или помощники, а он сам – тренер взрослых спортсменов. Это нам льстило. Естественно, мы стали лучше выступать и даже попали на юниорское первенство России, где неплохо выступили. И хотя мы заняли там, кажется, место 7, но при этом были самыми младшими, и это был неплохой результат. Тем более что мы обыграли ребят постарше. Я впервые по-настоящему горел фигурным катанием, обрел вкус к победам.
Глава 6
Тогда было модно уезжать тренироваться из Перми в Санкт-Петербург. Первой уехала Таня Тотьмянина, будущая олимпийская чемпионка – мы катались на одном катке, учились в одной школе. В тот момент она была уже очень сильной одиночницей, мастером спорта, и поехала в Питер в парное катание. Это было «вау», воспринималось исключительно как то, что она вырвалась из Перми.
Питер – родина фигурного катания, считалось, что там была лучшая школа: тренеры Мишин, Москвина, все чемпионы были питерские. Бережная – Сихарулидзе, Казакова – Дмитриев, Шишкова – Наумов – фамилия на фамилии, имя на имени. Еще и Тотьмянина уехала. После нее сбежал еще один одиночник Андрей Грязев, к Мишину. Это был скандал: всех бросил и уехал. Но попасть в Питер было пределом мечтаний. И он не ошибся – стал чемпионом мира среди юниоров, выступал на чемпионатах Европы и мира. Этого бы он не смог достичь, оставаясь в Перми.
Мы к этому времени уже очень хорошо катались, ездили на чемпионаты, неплохо выступали на этапах Кубка России, как раз соревновались с питерской парой Рассказова – Моргунцов, которые тренировались у Игоря Борисовича Москвина. Это была хорошая пара, кандидаты в сборную. Где-то они нас обыгрывали, где-то мы их. Мы знали, что Игорю Борисовичу нравилось, как мы катались, он дал понять, что хотел бы нас видеть у себя. Каким-то образом об этом узнала мама партнерши, она очень близко общалась с мамой Тани Тотьмяниной, Натальей Васильевной, – видимо, та закинула удочку, и он дал добро. Тетя Маша, мама Ксюши, пришла к нам поговорить, что есть вариант поехать в Питер к Москвину. Мы, конечно, обрадовались – такой шанс!
– Ты сможешь вот так бросить Тюкова? – спросил отец.
– Не знаю.
– Надо все делать порядочно, мы должны поговорить с ним сначала. Убегать нельзя, я думаю, он поймет, но даже если не поймет – ты все равно поедешь, но не тайно. Мы должны ему сказать. Он столько тебя вел, он тобой занимался, он в тебя верил.
Тюков расстроился, но отпустил, понимая, что возможностей в Питере у нас явно будет больше.
НИКОГДА НЕ СТОИТ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ ЗА СПИНОЙ, НЕЛЬЗЯ ПРЕДАВАТЬ, ТОЛЬКО ЧЕСТНО ИДТИ ВПЕРЕД.