Две стороны жемчужины

Арина крепко сжимала в руке букет астр, она не позволила маме нести и полупустой ранец, ей хотелось выглядеть настоящей ученицей. От новой колючей кофточки немного чесалась спина и руки, но Арина терпела, главное, она идёт в школу: всё лето только об этом и мечтала. Там у неё обязательно появится много друзей и больше не придётся одной играть на детской площадке во дворе. Она ощущала себя нарядной и красивой, не подозревая, что дешёвая юбка и кофточка из полиэстера на её тощей фигурке топорщатся и выглядят жалко, а букетик астр увял

и подрастерял часть лепестков. Но в больших серых глазах на узком худом лице Арины светилась такая радость, что это заставляло встречных прохожих улыбаться и стыдливо отводить повлажневшие глаза. Она поторапливала мать, ей казалось: они опоздают, и праздник пройдёт без неё.

– Прекрати так мчаться. – Елена Назаровна, тяжело дыша, схватила Арину за руку. – Успеем. – Бледное лицо женщины усыпали мелкие капли пота, голубые глаза давно потускнели, выцвели, белки стали жёлтыми, а лицо покрыла сеть красных прожилок. Она облизнула сизые губы. – Не дала принять лекарство, мне б сейчас было лучше.

Арина замотала головой, капроновые банты на концах коротких тяжёлых кос зашуршали по ткани кофточки. Удивительно, но девочка, похожая на голенастого недокормленного цыплёнка, обладала роскошными густыми волосами цвета тёмного шоколада. Собственно, косы и глаза являлись единственными украшениями этого нескладного ребёнка. Острый носик, рот в засохших болячках, розовый шрам на лбу, бесцветная кожа не красили Арину. Она совершенно не походила на милого ангелочка, какими обычно нам представляются девочки первоклассницы.

– Мамочка, тогда бы от тебя плохо пахло, потерпи немного, – умоляюще пролепетала Арина.

– Ничего бы не пахло, – пробурчала мать, голова у неё мучительно болела, глаза от слепящего солнца слезились. – Уже большая могла бы и сама дойти. Я с пяти утра вкалывала, мне отдохнуть надо.

Их обгоняли дети и взрослые, слышался смех и шутки. У Арины, так переполненной счастьем, настроение поднялось до небес. В школьном дворе играла музыка, здание украшенное плакатами и шарами, подмигивало ученикам ослепительно чистыми окнами, в которых отражалось пусть и осеннее, но ещё жгучее южное солнце.

– Вон твой класс, – мать подтолкнула Арину к учительнице, стоящей с табличкой первый «Б». – Дальше сама.

Арина оглянулась, но мать уже скрылась в толпе. Она робко осмотрелась – столько ярких красок не видела давно, разве что на Первое мая. Огромные букеты в руках малышей смотрелись трогательно и немного смешно. Арина бросила взгляд на свой простенький букетик и спрятала его за спину.

– Детки, подходим ко мне ближе, строимся, – скомандовала учительница.

Арина вспомнила, её зовут Римма Михайловна, она познакомилась с ней, когда приходила с мамой записываться в школу.

– Девочка, ты в «Б»? – обратилась к ней учительница.

Арина кивнула.

– Тогда становись сюда. Что это у тебя? – Римма Михайловна покосилась на увядшие понурые астры. – Саша, у тебя два букета. Поделись одним с … – учительница замешкалась, она не помнила ни имени, ни фамилии девочки, которую определили в её класс буквально в последний момент, – этой девочкой.

Саша Фламер с радостью протянул Арине один из букетов, он бы и второй отдал. Ему изрядно надоело таскать тяжёлые герберы, упакованные в прозрачную бумагу.

Торжественная линейка для Арины прошла сплошным калейдоскопом

из песен, веселья и насыщенных красок. Она ещё никогда не чувствовала себя более счастливой.

В классе дети сами расселись за парты, но Рима Михайловна стала пересаживать учеников.

– Я не буду сидеть с ней, – заявила прехорошенькая черноглазая девочка, косясь на Арину.

– Нина, что за капризы!? – возмутилась учительница.

Пышные белые банты, когда Нина повела головой, заколыхались на её макушке, будто паруса корабля под лёгким бризом.

– Мама запретила общаться с ней, чтобы я не набралась дурных манер.

Ребёнок явно повторял слова взрослого. Римма Михайловна на пару секунд растерялась, потом решив, не устраивать на первом же уроке разборки, посадила Арину к тихому, спокойному Серёже Волкову. Тот, несмотря на хищную фамилию, отличался флегматичностью и некоторой заторможенностью. Нина Садовская с победным видом устроилась рядом с подругой Мариной Вершининой. Арина облегчённо выдохнула, ей самой не хотелось сидеть с Ниной. Про небольшой конфликт в классе она сразу же забыла, её праздник продолжался.

Домой Арина отправилась одна. В небольшом курортном городке Анапа, известном на всю страну, имелось всего семь школ и пара-тройка гимназий, но мать из упрямства отдала её в эту, располагающуюся довольно далеко от дома, в пяти кварталах, не подумав, что встречать девочку некому. Чуть завистливым взглядом Арина проводила одноклассников, которых забирали родители. Мимо неё прошествовала Нина с матерью. Женщина бросила неодобрительный взгляд на неприятную для неё девочку – уголки губ дёрнулись в презрительной ухмылке. Арина опустила голову, она ненавидела эту женщину всей душой. Год назад исполнилась её мечта: на день рождения мама подарила «Сабрину». Эта кукла пылилась шесть месяцев в углу витрины крохотного магазинчика игрушек. Арина почти каждый день ходила смотреть на свою любимицу, боясь, что её купят. Заполучив Сабрину, девочка, переполненная счастьем, будто воздушный шарик воздухом, вынесла куклу во двор. На детской площадке, под грибком, сидели девочки. Арина знала их по именам, но они не принимали её в свои игры. Решив, что теперь уж с такой-то куклой обязательно примут, приблизилась к ним.

– Привет.

Девочки дружно подняли головы.

– Давайте вместе играть, – предложила Арина и великодушно протянула драгоценную куклу Нине. – Можешь подержать.

Нина взяла куклу, с пренебрежением оглядела и наконец благосклонно кивнула.

– Мы собираем принцесс на бал, можешь нам помочь?

Арина взяла из коробки кукольное платье, покосилась на Сабрину, небрежно брошенную Ниной на скамейку.

– Эй! Сейчас же отойди от них, – закричала мать Нины, оторвавшись от разговора по телефону.

Арина недоумённо посмотрела на элегантную женщину. Её красивое ухоженное лицо покраснело от злости и негодования.

– Ты что, глухая? – женщина уставилась в растерянное лицо девочки. – Встала и ушла. И больше не смей к ним приближаться.

– Почему мне нельзя играть с ними? – пробормотала Арина. – Я вот куклу принесла.

– Пусть сначала родители хотя бы умоют тебя и вшей выведут, – зло бросила мать Нины. – Не хватало ещё подхватить от тебя заразу.

Губы Арины задрожали, она не могла тронуться с места.