Две стороны жемчужины
Шрифт:
– Чего застыла? Забирай свою дешёвку и уходи.
Но Арина не двигалась и стояла соляным столбом. Женщина схватила игрушку и швырнула на пешеходную дорожку. Она не собиралась навредить, тем более не желала нанести какого-либо урона кукле, но Сабрину сделали из дешёвого тонкого пластика. Упав на асфальт, голова и ноги куклы отскочили от туловища. Арина сорвалась с места. У её мечты вместо лица теперь была вмятина. Девочка собрала части Сабрины, прижала к себе.
– Ты б…., ты дура! – крикнула она обидчице, дрожа от злости.
Женщина не ожидала, что кукла расколется и уже хотела предложить девочке, поменять её недорогую игрушку на любую другую куклу дочери, их у Нины имелось предостаточно. Но услышав из уст маленькой замарашки грязное ругательство, возмутилась:
– Да как ты смеешь так разговаривать со мной!
Слёзы градом катились по щекам Арины, оставляя влажные дорожки, но она упрямо твердила:
– Ты дура, ты убила мою Сабрину.
Женщина повернулась к дочери и её подружке.
– Слышите, что она говорит? Видите, какая это невоспитанная девочка. Никогда больше не общайтесь с ней.
Арина, глотая слёзы, поплелась домой. В квартире родители и брат вовсю отмечали день её рождения. Все трое уже находились в той стадии подпития, когда ещё не ссорятся, но миролюбивый настрой уже исчез.
Арина показала сломанную куклу брату.
– Её можно починить?
Юрий осмотрел куски пластмассы.
– Нет. Только в мусорку. Быстро же ты с ней расправилась сестрёнка? – он погладил Арину по плечу и пьяно хихикнул: – В следующий раз выбирай подарок из железа.
Юрий хоть и был старше сестры на четырнадцать лет, понятия не имел, как обращаться с маленькими девочками. К Арине он относился с теплом, но иногда воспринимал её, как досадную приставучую помеху. Дома он появлялся редко, составлял компанию родителям нечасто, собственно, Юрий почти не пил, но сегодня ему захотелось расслабиться. Старший брат прислал письмо с просьбой о посылке, поэтому он решил стрясти с родителей немного денег, в конце концов они тоже обязаны помогать. Дмитрий уже пятый год отбывал срок за разбой и кражу, организованную группой лиц. Звучало это угрожающе, но на самом деле четверо молодых идиотов забрали небольшую выручку из трёх киосков, прихватив несколько коробок конфет, сигареты и вино. Самым старшим из весёлой четвёрки оказался Дмитрий, ему исполнилось восемнадцать, по глупости всю вину он взял на себя, а местные пинкертоны довесили ему ещё парочку нераскрытых краж. Дмитрий уже бы вышел из тюрьмы, но когда оставалось лишь полгода до конца срока, зачем-то совершил побег, оказавшийся неудачным, и этим добавил себе ещё.
Николай Ильич с трудом сфокусировал взгляд на том, что недавно было куклой, поднял пустую бутылку, поболтал ею в воздухе.
– А я говорил, нечего тратить деньги на всякую дрянь. А ты заладила, – он покосился на жену, – Арина мечтает об этой игрушке. Довольна теперь! – Стукнув кулаком по столу, начал себя распалять. – Она же не ценит, что для неё родители делают. Пашем с утра до ночи ради неблагодарной доченьки.
Мать пошатнулась, но уцепившись за стол, приподнялась и погрозила Арине пальцем.
– А он прав. Ты не ценишь добро. Больше ничего не проси, раз ломаешь.
Юрий усмехнулся: молчали б лучше, пашут они, копейки зарабатывают.
Арина на горьком опыте знала: оправдываться бессмысленно, можно лишь нарваться на оплеухи. Она нашла в прихожей коробку, сложила в неё кусочки куклы, укрыла новым носовым платком. Во дворе, отыскав укромное место, игрушечной лопаткой выкопала ямку и похоронила в ней свою Сабрину. Над маленьким холмиком установила крестик из палочек, перевязав их резинкой для волос. В палисаднике, за которым ухаживала бабушка Маша, и где Арина никогда раньше не рвала цветы, сломала жёлтый шар декоративного подсолнечника и украсила им могилку куклы. Она долго сидела над ней и плакала, пока не заболела голова, и не захотелось спать.
Сердце Арины сжалось при воспоминании о потере куклы. Она не понимала, что тогда оплакала вовсе не кусок пластмассы, а утраченную мечту и потерю капельки радости. Дома, как и ожидала девочка, семья отмечала её поступление в школу. К огромному облегчению Арины родители находились в радостной стадии расслабления. За короткую жизнь она, словно опытный зверёк, приспособилась к условиям существования, созданным в семье. Чётко знала, когда спрятаться и не попадаться на глаза, а когда безбоязненно бродить по квартире, подбирая со стола остатки пиршества. Вот сейчас папа находился в благодушном настроении, а мама ещё не начала плакать о своей загубленной жизни.
– О, дочь! – поприветствовал её родитель. – Смотри мать, какая красавица выросла. А всё мои гены, – Николай Ильич гордо приосанился, попытка выпятить впалую грудь выглядела довольно жалко. Он смахнул со лба сальные жидкие волосы, икнул. – Учись дочура на одни пятёрки. Станешь бульгальтером, будешь папку в старости кормить.
Мать, Елена Назаровна, хмыкнула и поправила мужа.
– Бухгалтером.
Николай Ильич захихикал, серо-жёлтое лицо скривилось, стало похожим на печёное яблоко, в опухших серых глазах появились весёлые искорки.
– Это мы с тобой бух-бух-галтеры.
Елена Назаровна, поддерживая рукой отяжелевшую голову, согласно кивнула.
– Точно бух-бух. А кто виноват? – вдруг резко повысила она голос.
Арина, сразу узнав в этом вопросе вечный диалог матери с младшей сестрой, поторопилась рассказать о школе.
– Мамочка, у нас очень красивый класс, много цветов. Меня посадили за одну парту с Сережей Волковым, на перемене он угостил меня шоколадкой, а ещё один мальчик отдал свой букет.
– Мальчики, мальчики, – злобно произнесла, будто выплюнула мать. – Слишком рано ты стала о них думать. Учиться надо, – наставительно добавила она, – а не об этих гадах мечтать. Посмотри, до чего довели меня мечты о мальчиках.
Арина сообразила, что немного неправильно истолковала стадию опьянения матери, поставив ранец на пол, схватила со стола кусок хлеба, пластинку варёной колбасы и стала быстро запихивать их в рот.
– Заткнись, Ленка! – Николай Ильич вяло махнул рукой с зажатым в ней стаканом. – Задолбала. Каждый раз одно и то же.
– Разве я не права? Вы, мужики, виноваты в том, что такой стала, – она всхлипнула: – А какой была красавицей, не то, что эта мымра Галька.
Тетя Галя приходилась младшей сестрой Елене Назаровне, и самым главным врагом в её жизни. Арина много раз слышала проклятия в адрес тётки, но в чём та провинилась перед матерью, не понимала. А родители, даже будучи совершенно пьяными, так до конца и не рассказывали, что произошло, и почему насмерть поссорились сёстры. Две недели назад мать, взяв её с собой, отправилась к Галине с требованием помочь собрать в школу Арину. Она тогда впервые побывала в доме родственников и познакомилась с двоюродной сестрой Настей. Тётя Галя провела племянницу в комнату дочери.
– Настя, посиди с этой девочкой, пока мы побеседуем с её матерью.
Арина удивилась, что тётя не назвала её по имени, не сказала дочери, кто она. Осмотрев уютную красивую комнату, Арина вздохнула, ей хотелось бы такую же. У неё не имелось постоянного места для сна, если в общей с братом комнате допоздна засиживались его друзья, а родители были слишком пьяны и оставались в зале, она ночевала в их спальне. В общем, спала там, где находилось место.
– Я скоро в школу пойду, – похвасталась Настя.