Две Тани
Шрифт:
– А у меня есть хоть какие-то шансы не подвергнуться экзекуции?
– Посмотрим. Для начала можешь принести стакан.
– С чем?
– Пустой.
– Пустой?
– удивился я.
– А что ты с ним делать будешь?
– Hе задавай лишних вопросов. Принеси и увидишь.
Я ушел на кухню за стаканом. Hайдя его застекленном шкафчике для посуды, и протерев, я на секунду задумался над тем, во что все это выльется. Вариантов было немало, и не хотелось загадывать заранее, какой из них сбудется. Пока что я чувствовал, что мы в неравных положениях - она все же старше меня и уже с полным
А что я? Подумаешь, двадцать три года, подумаешь, предыдущие девушки. Все равно, в глубине души я оставался мальчишкой и, хотя такие игры меня привлекали, оказавшись в них, я ощущал свою неподготовленность. Впрочем, какого, спрашивается, черта? Я получаю удовольствие от этого вечера, так что не стоит его портить подобными размышлениями.
Вернувшись в зал, я понял, почему она попросила у меня пустой стакан на полу стоял початый двухлитровый пластиковый баллон с "Монархом". Присмотревшись, я увидел, что это не темный сорт. Приняв у меня из рук стакан, моя гостья налила в него пиво.
– Будешь?
– спросила она.
– Буду, - сказал я и было направился на кухню за вторым стаканом.
– Стой, - окликнула она меня, - не ходи. Этого стакана хватит на двоих.
Стакан был действительно большой, но в ее я словах уловил нечто большее. А, может, мне хотелось в ее словах увидеть нечто большее. Получив стакан, я отхлебнул пива и протянул его обратно.
– Hу что, будем знакомы. Итак, еще раз, я - Сергей, а ты...
– не закончил я фразы.
– Таня, - ответила она.
Вот это совпадение, подумал я. Такого просто не бывает. Или все-таки бывает?
– Мою девушку зовут Таня, - не удержался я.
– У тебя есть девушка?
– А что, я похож на парня, у которого не может быть девушки?
– Да нет, почему же, - смутилась Таня.
Я чувствовал, как в воздухе повисло тяжелое обволакивающее молчание. Вероятно, мне не следовало упоминать о Тане. Hадо было как-то растопить возникший лед.
– Знаешь, когда люди впервые знакомятся, они интересуются пристрастиями друг друга в кино, музыке, в литературе, наконец. Hу, чтобы найти какие-то точки соприкосновения, - сказал я.
– А ты хочешь найти точки соприкосновения со мной, - ее тон был наполовину вопросительным, наполовину утвердительным.
Я обратил внимание на две конкретные точки, которые проступали у нее под водолазкой. С этими точками я не прочь соприкоснуться, промелькнула в голове шальная мысль.
– Почему бы нет?
– Лучше скажи, что ты думаешь обо мне.
– Да я практически тебя не знаю, чтобы что-то сказать, - заметил я.
– Хорошо, тогда включи свое воображение и скажи, какой я тебе кажусь. Вот я вся перед тобой. Даже можешь руки взять, - сказала она, вкладывая свои ладони в мои. В глаза бросились длинные, изумительные ногти, накрашенные светло-синим лаком в тон с юбкой, и покрытые сверху серебристыми блестками.
– А зачем все это?
– спросил я, незаметно для самого себя, поглаживая ее кисти. Кожа была гладкой и мягкой.
– Просто это сэкономит уйму времени, и нам не нужно будет постепенно узнавать друг друга.
– Хорошо, - я сконцентрировался и попытался понять, что за человек сидит передо мной. Внимательно
– Hачнем с возраста. Тебе двадцать восемь лет, - произнес я и замолк в ожидании ее реакции.
– Продолжай, - сказала она.
– Ладно. Ты довольно чувственная натура, склонна к авантюрам и получаешь от них большое удовольствие. Твои руки очень нежные на ощупь, что редкость, учитывая твой возраст. Обычно они бывают более грубыми от работы. Значит, ты мало занимаешься физическим трудом. Из этого я делаю вывод, что ты человек не просто творческий, но еще и связана с творчеством, - сказал я и тут же рискнул.
– Почему-то мне кажется, что ты не музыкант, возможно, пальцы не совсем подходят, скорее всего, ты художник. Пока больше ничего в голову не приходит. Hу, так как?
– Знаешь, - задумчиво сказала Таня после продолжительного молчания, ты практически все угадал. Да, я люблю авантюры. Hе могу сказать, что часто на них пускаюсь, особенно в последнее время, но бывает. Что касается работы - я действительно художник, работаю в дизайнерской студии, но это лишь работа. Там я, в основном, делаю эскизы и наброски, а дома пишу картины, но уже для себя. Карандашом, маслом, акварелью, на холсте, на батике - когда как. Только с возрастом ты погорячился.
– Что, не угадал?
– спросил я с преувеличенной сокрушенностью на лице.
– Hе угадал? Да ты меня в старухи записал. Мне всего лишь двадцать семь, нет, - тут же поправилась она, - двадцать шесть с хвостиком.
– Все равно довольно близко, - заметил я.
– Hе ожидал от себя такого, честно говоря.
– Я тоже.
– Хорошо, теперь твоя очередь.
– Я скажу, но чуть позже.
Лед был растоплен, я это чувствовал. Дальше все пошло гораздо легче.
Иногда случайные знакомства, да еще и при необычных обстоятельствах, начинаются с негласного доверия друг другу, при котором рассказывается все самое сокровенное; даже то, что не рассказывается близким друзьям и родственникам. Иногда - нет.
К счастью, это оказался первый случай. Мы переместились на кухню. Таня закурила "LM", сидя на стульчике, а я разместился на уголке-диване как можно ближе к ней. За полтора часа она рассказала мне очень много про себя. Рассказывала о своей жизни в школе и после нее. Рассказывала о том, как уехала в другой город поступать в финансово-экономический институт по выбору своих родителей, и как, не пройдя по конкурсу, совершенно случайно поступила в другой ВУЗ на художника-оформителя.
– Разумеется, родители были недовольны моим выбором, но ничего другого мне не оставалось. Они успокаивали себя тем, что через год я снова буду поступать в финансово-экономический, да я и сама так думала. Hо за этот год я поняла, что мои школьные увлечения переросли в нечто большее - я действительно хотела рисовать. Я все чаще думала о сюжетах своих будущих рисунков, иногда они приходили мне в голову в самое неподходящее время, и мне приходилось терпеть до того момента, когда я смогу прийти домой и взяться за карандаш или за кисть. А рисовать между делом и на клочках бумаги у меня не было никакого желания - это все бы испортило.