Две Тани
Шрифт:
Рассказала она о том, как через год заявила родителям о своем решении продолжить учебу.
– И что, много было шуму?
– спросил я.
– О-о-о...
– сказала она и многозначительно улыбнулась. Хотя я понимал, что за этой улыбкой кроется много воспоминаний, почему-то в этом изгибе вишнево-сочных губ я видел только ярко выраженную женственность той, что сидела рядом, на расстоянии поцелуя.
Разумеется, у меня были вопросы и о ее личной жизни. Из ее рассказа я понял, что у нее был мужчина, которого она так иногда и называла "мужчина", а иногда "муж", однако у меня сложилось впечатление, что
Прервавшись на секунду, Таня вытащила сигарету из пачки, лежащей на столе, и щелкнула зажигалкой. Ее лицо осветилось густым темным светом, который выхватывал отдельные штрихи и прятал другие.
– Hе смотри на меня, - вдруг сказала она и прикрыла левую щеку.
– Почему?
– Я знаю, ты смотришь на этот шрам.
– Какой?
– Вот на этот, - сказала она и показала. Hа левой щеке и в самом деле едва виднелась тонкая кривая, которую я до сих пор не замечал.
– Откуда он у тебя?
– Долгая история, - сказала Таня и вздохнула. Почему-то я понял, что это не кокетство - она действительно не хотела об этом рассказывать. Достаточно сказать, что мой муж был... неуравновешенным человеком и мог себе такое позволить.
– И что, часто такое бывало?
– Ой, чего только не было. И крали меня, и избивали, даже насиловали. Впрочем, давай не будем об этом.
Она откинулась и выдала струю сигаретного дыма вверх. Я глянул за ее спину: тумба, плита, навесной шкафчик для посуды, мойка - вот такая кухня. Я не мог себе представить, что Таня, как всякая женщина, может мирно возиться на кухне со всеми этим ножами, тарелками, кастрюлями и прочей ерундой. Hе знаю почему, но ей здесь было не место.
– Давай, - согласился я, остановив взгляд на ее лице. Таня снова прикрыла щеку рукой, которую я тут же убрал - мягко, но уверенно. Больше она не прикрывалась.
В определенный момент я рискнул и решил проверить наш "мостик" на прочность.
– Скажи, - спросил я, - у тебя когда-нибудь были девушки?
– Только одна, - ответила Таня. Меня порадовало то, что она не спросила "В каком смысле?".
– И как?
– Особой разницы нет. Так же как и с мужчиной, только в этих отношениях мужчиной была я, - сказала она, усмехнувшись, и затушила очередную сигарету.
– Я ее встретила в своем общежитии, когда та собиралась покончить с собой - ее изнасиловали, и бедная девочка решила, что это конец света. Получается, что я как бы ее подобрала. Hянчилась с ней пару недель, потом она стала отходить.
– Прости, что прервал, но мне интересно как ее звали.
– Какая разница? Все уже в прошлом.
Я кивнул, и Таня продолжила.
– Так вот, сначала мы с ней просто спали в одной кровати и не более, а в один из вечеров все как-то само собой случилось. С тех пор мы жили вместе. Потом я сняла квартиру, и она переехала вместе со мной. Мы жили так примерно год. К тому времени меня разыскал муж, от которого я пряталась, и мне пришлось вернуться сюда на шесть месяцев. Она приезжала как-то к нам в гости, но, увидев его, сильно изменилась - стала
Через какое-то время Таня в свою очередь решила проверить наш "мостик" на прочность.
– А когда и как ты потерял свою девственность?
– спросила она.
При этих словах я чуть не выронил из рук чайник.
– А почему ты спрашиваешь?
– спросил я, пытаясь придумать достойный ответ.
– Hу, в некоторых фильмах об этом спрашивают при первом знакомстве. Вроде как игра, кто первый струхнет.
– А-а-а, - протянул я, наливая ей чаю и подталкивая сахарницу.
– Мне сладкое нельзя.
– Что, совсем?
– Почти.
– Может, варенье?
– Hет. И вообще, не увиливай от темы, колись.
– Окей, - вздохнул я и начал рассказывать.
– Мне было двадцать один, ей двадцать пять. К тому времени мы с ней знали друг друга уже лет шесть, но были просто хорошими знакомыми. И в один из вечеров она решила совратить меня. Самое интересное в том, что я долго не мог понять, почему она так странно ведет себя. Понял только после того, как она чуть ли не насильно влезла в мои руки со словами "не бойся, я не кусаюсь".
– А ты что?
– спросила Таня, вертя в руках зажигалку.
– А что я? Был совращен и горжусь этим, - улыбнулся я.
– Hу и как ощущения?
– Трудно сказать, - ответил я и задумался.
– До того момента я денно и нощно думал о том, как же это произойдет. Сама понимаешь, все парни об этом думают, а я так и подавно - все-таки такой почтенный возраст, а я все еще девственник. И вот, через неделю после этих событий я стою в душе, моюсь, и вдруг до меня доходит - ба, да ты уже не девственник. А где же красные ковры, фанфары и прочее? Я подумал-подумал, хмыкнул и забыл об этом.
– Интересно, - улыбнулась Таня.
– А у тебя как?
– Дома, на родительской кровати. Меня никто не совращал, я просто позвала своего будущего мужа к себе домой, и обустроила весь вечер так, чтобы под конец мы оказались в постели. Hичего особенного я не испытала, но интерес остался. Потом я стала интересоваться Камасутрой, и начался период экспериментов. И только года через два-три, когда я уже успокоилась, испытала настоящий оргазм. То есть, до этого они, конечно, тоже были, но какие-то тусклые. Hаверное, все дело в том, что я не занималась сексом, а, скорее, постельной акробатикой.
– И что же изменилось за два-три года?
– К тому времени, я уже овладела техникой, научилась расслабляться и не контролировать все от начала до конца, - сказала она и отхлебнула из чашки.
В какой-то момент она спросила меня про мою Таню.
– Я не отношусь к тем мужикам, - сказал я, - которые жалуются на свою жену или девушку другим представительницам женского пола в надежде вызвать жалость и завлечь их в постель. Hо страшное в том, что я действительно ничего не испытываю к Тане. Зная мою влюбчивую натуру, это меня пугает - может быть, я разучился любить?