Две тысячи лет
Шрифт:
...отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его...
...да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей...
...Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы; ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным. Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того. Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им..."
И с той поры владеющие тростью писца из племени Иуды веками оттачивали сей меч, а двенадцать колен Израиля несли Слово сие по всей Элладе и далее.
И после многих войн и поражений Греция была обращена в Римскую провинцию и переименована
Симон вместе с женой и двумя сыновьями своими был убит зятем своим - Пталомеем, но третий сын Симона - Гиркан - уцелел и стал вождём иудеев. Когда Гиркан скончался, то его сын Аристобул убил свою мать и заточил в темницу трёх братьев своих, но сам через год умер, и вождём стал другой сын Гиркана - вышедший из темницы Яннай.
Яннай заново собрал древние Земли Израиля, а саддукеи вновь подняли головы и встали во весь рост при нём. И вновь начались притеснения, и вновь один иудей был понукаем другим. И было восстание, и шесть лет была война, в которую саддукеи вырезали пятьдесят тысяч фарисеев, пока сам Яннай не был убит заговорщиками в иорданском походе.
Вдова Янная - Соломея - не держала в руках своих бразды правления, но брат её - Симеон бен Шетах - открыл чертоги власти фарисеям и возвратил величие Торе. И после смерти царицы призванные им римляне отобрали Иудею у ненавистных саддукеев.
До конца времён не будет более саддукеев в среде народа Иудейского. Ни одна летопись саддукеев не должна остаться потомкам. Саддукеи не должны говорить о себе сами - мы расскажем о них. И напишем, что отрицали они жизнь загробную, зарывая дух человеческий в сухую букву закона и в золото своих богатств. Напишем, что в надменности своей не думали о простом народе и за то заплатили цену - отделился от них народ Фарисейский. Да будет истинно так.
– Учитель, что же есть Израиль и что есть Рим?
– спросил Элиэзер.
– Учитель, каков же истинный глас Господа нашего?
– спросил Иешуа.
– Учитель задал больше вопросов, чем ответов, и ещё сильнее стало непонимание учеников?
– усмехался бен Заккай.
Молчали ученики.
– Кто были те иноземцы, что прибыли к морским берегам Междуречья сорок веков назад и положили начало вражде меж сынами человеческими?
– спросил Элазар.
Отвечал ученикам бен Заккай:
– Книга Бытия говорит нам о временах Творения мира и живых тварей для мира сего. И был Великий потоп - наводнение земли, сказания о котором живут во всех народах. Так в короткий срок глыбы льда на севере растаяли, и воды затопили берега морские, поймы рек и долины - самые многолюдные земли.
Сказано нам, что патриарх Ной, спасённый Господом от потопа, произвёл на свет трех сыновей, чьи имена были: Хам, Шем и Иафет. И эти три мужа есть три рода человеческих - три корня, от которых населился мир людьми. И до сей поры сыны человеческие смотрят - и не видят, слушают - и не слышат, знают - и не понимают душу свою по роду ее.
Первым был сотворен Хам, что с иврита значит "горячий", ибо наполнен был страстями.
Вижу ясно, как наяву... Тысячи веков до наших дней... Теплый ветер приносит со стороны озера крики ночных птиц и плеск воды. Мрак пещеры, отблески костра и равномерное, попадающее в такт сердца уханье Кривой - старая колдунья танцует вокруг пламени... Кто-то жжёт ароматные травы, забивая прогорклую вонь... Красноглазая грызёт обгоревшую кость, а потом начинает громко колоть её камнем - она опять на сносях и потому ест много. Рядом с ней старуха Жаба жарит мясо и бубнит, показывая руками, что дрова догорают. Красноглазая недовольно ворчит, берёт палицу и выходит из пещеры в ночь, освещённую луной и яркими звёздами юга... Ненаш сношается с Быстрой, а рядом нетерпеливо ждёт своей очереди Заозёрный... Сопля бросает в огонь сушёные грибы, и пряный дурман расползается по углам пещеры. Сопля смеётся сквозь редкие зубы... Зубатка начинает приседать у огня. Её длинные волосы выкрашены охрой почти до корней, бедра резко двигаются, всё тело блестит и отдаёт тошнотворный запах. Поскальзываясь, Сопля прыгает рядом с ней, но Заозёрный прогоняет его и сам начинает топать кривыми ногами и размахивать руками около танцовщицы. Жаба бросает мясо на землю и, громко смеясь, хлопает ладонями себя по ногам... Сопля незаметно подбирает мясо и отходит в дымный мрак... Красноглазая приносит дрова и бросает в костёр всю охапку. В пещере становится жарко, пахнет смолистой гарью... Со стороны мусорной кучи раздаётся крик ребёнка... Кто-то стонет во сне... Крысиная возня и писк в углу... Клубы пряного и терпкого дыма всюду... Семейство ждёт рассвета - дети солнца пережидают ночь...
Роду Хама ниспослан был первый дар Творца - душа человеческая - ещё звериная, но уже взыскующая, ибо не выходит душа других тварей за пределы свои и в беспокойстве не ищет себе пищи, если имеет пищу животу своему и волю мышце своей. Ибо не хлебом единым жив человек, но и всяким возбуждением радости и горя, которое сжигает страсти и приносит насыщение и облегчение души. "Homo humilis" называют римляне хамитов, что с латыни значит "человек низкий", как низок зверь в своих влечениях. "Panem et circenses" - "хлеба и зрелищ" говорят римляне о желаниях первых людей, ибо душа хамитов есть душа первого бытия человеческого в мире - душа первобытная. Разума же дал им Творец не более, нежели скотам домашним и птицам небесным, и всем зверям полевым, хоть и стали хамиты ходить прямо на двух ногах своих.
Кому уподоблю род сей? Он подобен детям, которые сидят на улице и, обращаясь к своим товарищам, говорят: "Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали" - ибо сии малые всегда судят о других только по себе, как делают это дети. Ибо, немощь разума и души зверя можно принять за простоту ребёнка - так одинаково они беззащитны, невинны и неопасны на вид. Ибо они есть "самое раннее" человеческое - как говорят римляне "primitivus". Но жестоко ошибётся забывший про когти и зубы звериные, ибо, когда голодный волк окажется пред ним в минуту бессилия его - не будет знать жалости. Сии есть дети лживые, которые не хотят слушать закона Творца, и которые говорят: "Не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; сойдите с дороги, уклонитесь от пути". И потому лгут непроизвольно ради удобства своего.
Босоногие дикари - они свободны, ибо имеют искренность души и не имеют напряжения разума. И эта дикость есть их счастье. "Легко" - девиз Хама. Хамит подобен бурдюку с водой - пока давишь на него пальцем - на нём есть твой след, а отпустишь - он опять как был до того. Не важны прошлое и будущее - важно лишь то, что чувствуется сейчас. Так хамит есть бурная река, в которой ничто не постоянно, а всё меняется под течением желаний его.
Босоногие дикари - они равны во всём, ибо презирают учение в юности, а в молодости начинают презирать труд. Они - это их первобытные влечения, что совлекают их на время. Ибо не имеют привязанностей, родства, забот и целей - они живут в поиске удовлетворения, откладывать которое невыносимо. Их простые влечения повторяются по мучительному и восхитительному кругу их простой жизни. Ибо хамиты - простой род, что ест грубую еду свою неумытыми руками своими из неомытых чаш и котлов своих, сидя на грязных скамьях своих, хотя заразы всегда были смертельными врагами их. Грязь на душе, грязь на языке, грязь на теле... И то есть их "способ жизни" под солнцем - "modus vivendi" - как говорят римляне. Вымытая свинья идёт валяться в грязи, так было всегда и так будет, ибо таков Замысел Творца.
Босоногие дикари - они братья и сестры, ибо их матери часто не знают, от каких отцов родились их дети, и отец часто становится отцом детей своей дочери, а сын - отцом своих братьев и сестёр. "Plebs gentem non habet" - "плебеи не имеют родства" говорят о хамитах римские иафетяне, что называют себя "patricii" - "дети отцов". И правы суть, ибо дети хамитов - не их дети, а сыновья и дочери Жизни, заботящейся о самой себе. Отцы и матери детей сих - только луки, из которых посланы вперёд живые стрелы, с которыми их уже ничто не связывает. И за собственные дома и семьи они будут сражаться, лишь если выставить карателей с мечами за сутулыми спинами их.