Две тысячи лет
Шрифт:
Кнут и пряник заменяют хамитам уважение и любовь - страх заменяет уважение, забота заменяет любовь.
Бесхозные рабы, устав от свободы в Царстве, всегда рады, когда приходит "хозяин" - как говорят римляне "dictator", могущественный покровитель, заботливый и строгий. Покровитель, который установит для хамитов запреты, за некоторые нельзя ступать, чтобы не причинить себе страдания и муки. И которому не менее радуются сами иафетяне, уставшие от дикой свободы хамитов.
Пока легионы иафетян добывают Риму господство над миром,
И как два века назад Сципион Эмилиан, разрушитель Карфагена, презрительно высмеивал римскую толпу на форуме тем, что ещё недавно привез её в Рим в цепях.
И как два века назад шемит римский Блоссий писал хамитам римским: "Даже дикие звери в Италии имеют свои логовища и норы, а римляне, умирающие за родину, не имеют ничего, кроме воздуха и света, они лишены крова, алтарей и клочка земли".
И уже через сто лет после того всё Царство приветствовало диктатора - Гая Юлия Цезаря.
Только господин из плоти и крови есть в жизни хамитов, ибо Творца хамиты вместить не могут, как сказано в Книге Иова: "Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас".
"Кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?" - в страхе вопрошают хамиты. И как писал римлянин Цицерон: "Предки наши делали различие между религией и суеверием. Суеверие заключает в себе слепой страх перед богами, в то время как религия состоит в благочестивом поклонении богам". И как печать красной руки перед входом в первобытную пещеру отпугивала трусливых губителей, так и сейчас кровь агнца на косяках дверей у многих в Иудее не попустит злому демону войти в дома для поражения.
И если спустится с небес сам Бог, что не ест, и не пьет - хамиты скажут "в нем бес". А если придёт господин, сын человеческий, и, взяв печеной рыбы и сотового меда, будет есть пред ними - то скажут "вот человек, друг нам грешникам". И оправдана премудрость малых этих - ибо только Бога живого вмещают в души свои, и вместо культа образа божественного у них культ личности человеческой. И господин для хамита - Бог Живой.
Ибо господина можно видеть и слышать - подобно идолу, которого можно коснуться.
Ибо господин велит, и на душе раба становится легко - исчезают страх и мука.
Ибо господин стремится к общей пользе - без его защиты раб не выживет в Царстве.
И для господина рабы не есть вещи его, но и не есть дети его, а есть домашние животные его - как есть скот, канарейка или собака. И кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: "Пойди скорее, садись за стол?". Напротив, не скажет ли ему: "Приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам?" Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю. Это тяготы раба ничего не стоящие, ибо он делает должное. Ибо пастырь не полагает жизнь свою за овец, но берёт шерсть и мясо их для себя.
Так в Царстве иафетян дикари с радостью идут под защиту поднятой длани хозяина. Мы же дадим хамитам другой символ - поднятый кулак - символ борьбы с далёких времён, когда люди не знали даже камня.
Мы всегда легко брали в оборот этих мелочных, падких, лживых себялюбцев, ибо, чем не владеет в себе один - тем владеют в нём другие. И долгие века мы учим хамитов, что иафетяне - дурные пастыри, ибо только забрав у пастухов стадо, мы сможем победить.
Мы написали в Книге Бытия, что только потомки Хама из хананеев, и поныне живущие в Иудее под нашей пятой, были прокляты Творцом на рабство.
Мы учим хамитов, что от рода господ власть должна перейти к роду угнетённому, и силой должно совершить сей "переворот" - как говорят римляне "revolutio".
Мы учим хамитов, что мы истребляем иафетян как род. Что пусть хамиты не ищут на следствии свидетельств и доказательств, что обвиняемый был делом или словом против нас. Один вопрос, который мы должны ему задать - какого он происхождения, воспитания, образования и дела? Это должно определить судьбу его. Кто не с нами - тот против нас, ибо мы - единственные хозяева мира!
Мы учим хамитов, что им будут принадлежать все блага Царства, которые надо только поделить. Что грозные Царства перестанут наводить страх, и что отдохнут истощившиеся в силах. Что узники насладятся покоем, не слыша криков приставника. Многие же будут первые последними, и последние первыми, и кто был ничем в их Царстве - тот станет хозяином.
Мы учим хамитов, что их низкое существование делает низкой их сущность, что их бытие определяет их желания, а не кровь, влитая в их жилы Творцом!
И мы учим их, что Бога нет!
И уже не раз мы бросали призывный клич, что был понят на всех языках. И в какую бы страну ни попадал хамит, куда бы ни забросала его судьба, каким бы чужаком ни чувствовал он себя без языка, без знакомых, вдали от родины, он всюду мог найти себе товарищей по этому кличу.
Что им нечего терять кроме своих цепей, иначе остаётся одно - быть скотом!
Что Царство - гнёт, и на хозяев нет хозяина, хотя счастье их не от трудов их!
И уже не раз поднимались по нашему призыву неимущие хамиты, что живут сегодняшним днём, не заботясь о будущем и ничего кроме сил своих не имеющие - как говорят римляне "proletarius".
И уже не раз род хамитов объединялся меж всеми народами и становился могильщиком иафетян.
И уже не раз восставшие разрушали Царства! Но каждый раз стадо начинало страдать без пастуха. Ибо шемиты не есть истинные пастыри - Шему трудно быть Богом Живым, ибо Творцом дано ему заботиться лишь о себе, и не желает он нести ответ за другого. И потому все царства варварские недолговечны, ибо мы не бережём ничего и ничто нам не дорого, кроме себя.
И всегда вместе с нищими душой и разумом детьми Хама, по призыву нашему поднимались все гибнущие из среды иафетян.