Две звезды
Шрифт:
— Давай перекусим в «Шато дез Анфант». Это недалеко, в Ле-Муйе. Если нам позвонят из школы, оттуда мы сможем быстрее вернуться.
Кристал предложила первое, что пришло ей в голову. Ехать к Раулю домой было не очень хорошей идеей.
— Как скажешь. Но готов поспорить — Филипп продержится до конца.
— Возможно. — Она уставилась вперед на дорогу. — Есть какие-нибудь новости о Жюле?
— У него наконец снизилось давление, и впервые за все время он хорошо спал.
— Замечательная
— Мы все рады. Мама хочет пробыть с ним весь день.
Проехав несколько кварталов, они припарковались возле приятного кафе, битком забитого лыжниками и туристами. Кристал часто бывала здесь с детьми. Это было отличное место, где можно было неплохо подкрепиться и выпить чего-нибудь горячего. Рядом с домом Вивидж. Шумно. Безопасно…
Рауль нашел для них столик в самом конце зала и заказал хлеб с медом и чашку горячего шоколада.
— После школы мы отвезем к отцу Филиппа и Алберта.
— Думаешь, Филипп продержится весь день? Мне бы твою уверенность! — Наконец Кристал подняла на него глаза. — Я ценю все, что ты сделал для нас, но беспокоюсь о тебе. Разве тебе не надо быть на работе? После перелета в Штаты и обратно у тебя, наверное, накопилась масса неотложных дел?
— Моя помощь пока не требуется, сейчас я нужнее своей семье. Загляну туда в течение дня.
Спокойное поведение Рауля еще больше выводило ее из равновесия.
— Теперь, когда Филиппа с нами нет, я готова услышать список его жалоб, о котором ты говорил.
После того как им принесли заказ, он сказал:
— Неужели в этом есть необходимость? Мы оба знаем — это можно назвать двумя словами.
Она зарделась.
Рауль наклонился вперед:
— У Филиппа тоска по родине. Веришь ты в это или нет, но ты воспитала в нем маленького француза. Каждый раз, когда я разговаривал с ним по телефону, он плакал и говорил, что хочет домой. Было время, он даже умолял меня приехать за ним, не потому, что он тебя не любит, а потому, что ты отказывалась привезти его сюда.
Она сильно прикусила губу:
— Но здесь нет Эрика.
Раулем овладело странное спокойствие.
— Да, его нет.
Она оцепенела, не зная, что сказать.
— Я надеюсь, когда мы уедем домой после Рождества, твоему отцу станет лучше. А Филиппу не будет так тяжело, когда он наконец-то поймет: то, ради чего он на самом деле так рвался сюда, ушло навсегда.
Это было неправдой, и они оба это знали. Филипп любил свою французскую семью и обожал дядю Рауля. Слишком сильно…
Кристал намазала хлеб медом и стала есть. Но она пребывала в таком смятении, что кусок не лез в горло. Рауль, напротив, довольно быстро расправился с бутербродом и горячим шоколадом.
— Не удивляйся, если Брекенридж
Она ожидала такого ответа.
— Но это мой дом! Когда мы уедем, я пообещаю привезти его на весенние каникулы. Так разлука будет менее болезненной.
Взгляд синих глаз буквально пронзал ее.
— Ты так думаешь?
Рауль резко встал из-за стола.
На нем был белый скандинавский свитер, который так хорошо гармонировал с его соблазнительно взъерошенными темными волосами. Он привлекал внимание всех женщин, сидящих в кафе.
— Пойдем. По пути на работу я подвезу тебя до дома.
Нет. На данный момент близкого общения достаточно!
— Спасибо, Рауль. Я, пожалуй, останусь и выпью еще чашку горячего шоколада. Потом пройдусь по магазинам за покупками к Рождеству.
Она услышала его глубокий вздох.
— Уверена? По-моему, на тебя действует смена часовых поясов.
Кристал никогда не была так уверена, как сейчас.
— Да. Я оставила школьной секретарше номер своего мобильного. Если возникнут проблемы, буду поблизости. Если все пройдет хорошо, встретимся в школе в три часа.
Помолчав некоторое время, он сказал:
— Bon.
Она сделала над собой усилие, чтобы не смотреть на Рауля, как он расплачивается и уходит. Как только высокая фигура скрылась из виду, Кристал налила себе порцию шоколада и позвонила в пункт проката автомобилей.
Рауль без вопросов одолжил бы ей служебную машину, но она больше не хотела его ни о чем просить. Она должна была сохранять независимость. Прежде чем уехать из Шамони, Кристал отдала семье спортивную машину Эрика. Она понятия не имела о ее дальнейшей судьбе. А свой «пежо» Кристал продала, чтобы по возвращении в Брекенридж купить для них с Филиппом другую машину.
По телефону ей поначалу сказали, что из-за Рождества все машины сейчас заняты. Но как только она назвала фамилию Бруссард, свершилось чудо. Уже через десять минут водитель остановился возле кафе и отвез ее в пункт проката.
Она была тронута. Все сотрудники соболезновали по поводу смерти Эрика и просили у Кристал автограф. Один из них, приятный молодой человек, спросил:
— Вы сюда на соревнования приехали?
— Не в этот раз.
— Я тоже катаюсь на лыжах, но мне надо улучшить технику. Может, несравненная Кристал Бруссард согласится дать мне несколько уроков? Послезавтра у меня выходной. Мне все в долине обзавидуются. Прошу, скажите, что вы согласны!
Он явно заигрывал с Кристал, но был милым, и это придало ей уверенности. Эрик стал относиться к ней как к лыжнице с пренебрежением, и внимание этого молодого человека поднимало ее самооценку.