Двенадцать, или Воспитание женщины в условиях, непригодных для жизни
Шрифт:
Я стала звонить в ЖЭКи и ЗАГСы. Общаться мне было трудно — сказывалось мое добровольное домашнее заточение. Но после нескольких часов — когда трубка в моих руках едва не раскалилась — я наконец выяснила, где жили жены моего любимого. Еще час пришлось потратить, чтобы найти медзаведения, которые выдали свидетельства о смерти. Оказалось, что они находятся в разных районах города.
Я вышла на улицу и захлебнулась весной. Странно, мне казалось, что на дворе все еще зима…
Поскольку автомобиль забрал муж, пришлось вызывать такси. Уже в машине я сообразила, что
Было около шести вечера, когда я, до смерти уставшая, добралась до больницы. Рабочий день заканчивался. Правда, дежурная сестричка позвонила врачу домой и сочинила историю с утерянной карточкой.
— Он очень недоволен, — прошептала она, прикрыв трубку рукой.
Я достала еще десятку.
— Это была очень нервная дама, — наконец сказала медсестра. — Она выбросилась из окна.
Я оторопела. Несколько раз просила ее повторить то, что она сказала. Но суть от этого не изменилась. Женщина выбросилась из окна без очевидных на то причин — у нее был хороший муж, перспективная работа и зажиточные родители во Франции. Я заставила себя посетить ее квартиру. Результат тот же: квартиру продали.
Приехав домой, я легла спать на диване в гостиной. Завтра будет трудный день — я твердо решила, что поеду в психиатрическую лечебницу. Хорошо, что она в городе одна. А имя женщины я запомнила еще во время нашей первой встречи с моим мужем. Даже не знаю почему…
Милый мой мальчик, прости, мысленно повторяла я, лежа на диване. Я делаю что-то подлое и мерзкое. Будто роюсь в твоих вещах. Но потом, когда нам будет хорошо, я вымолю у тебя прощение. Я знаю, ты меня простишь.
В клинике я соврала (впервые в жизни!), что хочу проведать сестру. Своему спокойствию и решительности удивилась сама. Меня проводили в зал для посетителей (конечно, и тут не обошлось без денег).
Минут пять спустя в комнату вошла женщина — изможденная блондинка в сером больничном халате и войлочных тапочках…
— Ты моя сестра? — спросила она.
Я кивнула.
— Цветы поливаешь?..
Я снова кивнула, потому что не представляла себе, что отвечать.
— Я хочу домой… — вдруг жалобным тоненьким голоском пропела она, не сводя с меня пронзительного взгляда.
— А где вы живете? — решилась спросить я.
Глаза женщины угрожающе сверкнули.
— Ты не моя сестра! Ты не моя сестра! — повторяла
— Что с вами произошло?
— Я знаю… — Женщина погрозила мне пальцем. — Ты тоже живешь в галерее… Я поняла. Меня не проведешь!
— В галерее? Где это? — растерянно спросила я.
— Тихо… Это там, — она показала пальцем куда-то вниз. — Там тихо… Они работают очень тихо… К ним не подберешься, но у меня есть ключ…
Я поняла, что разговор не состоится и лучше уйти. Несчастная женщина! Я отдала ей пакет с фруктами. Она вынула апельсин и начала его жадно, как яблоко, грызть.
— Прощайте, — сказала я. — Извините, что побеспокоила…
— Это ОНИ тебя будут беспокоить! Еще как! А ключ — вот он! Возьми, если не веришь… — Оглядываясь на дверь, женщина быстро сняла с шеи потертый шнурок с двумя ключами. — Красивый у меня талисман? — спросила, усмехаясь. — Пойди в галерею. Там тихо… Там — ОНИ. Спрячь — а то отберут!
Я машинально взяла ключи:
— И где же эта галерея?
Женщина быстро назвала улицу. Я едва успела положить ключи в карман, как в зал вошла медсестра.
Уже стоя на пороге, я услышала, как вдогонку мне женщина крикнула, будто мы и правда сестры:
— Не забудь полить цветы!
Ехать или нет, ломала я себе голову. Моя новая знакомая произвела на меня тягостное впечатление. Наверное, когда-то она была красивой, даже красивее меня. А теперь во что превратилась? Был ли в ее путаных словах хоть какой-то смысл? Вряд ли. Меня удивило только одно слово — галерея. Нужно съездить, посмотреть. По крайней мере — полить цветы.
Дом находился в центре города, в его старой части, которую начали застраивать элитными многоэтажками. Я вошла в подъезд. Было темно и сыро. Стала подниматься, хотя не понимала, как буду открывать чужую дверь. А вдруг там кто-то живет? Что я скажу?
На всякий случай несколько раз нажала кнопку звонка. Тишина. Я постучала. Никто не ответил. Хотя мне показалась, что я услышала шорох и звяканье посуды. Я толкнула дверь и… задохнулась…
„Платиновый эгоист“! Я узнаю его среди тысячи ароматов… Милый мой мальчик… Но почему? Откуда? Неужели запах может храниться так долго? Я почувствовала укол ревности. Но таким одеколоном пользуется много мужнин… Я подошла к закрытой двери, из-под которой пробивался свет. Распахнув ее, на какой-то миг зажмурила глаза: комната была залита ярким весенним солнцем. Когда же глаза привыкли к свету, я увидела… Нет! Нет, этого не может быть!!! Всюду — на столе, диване, креслах — лежали куски ватмана, а на них… Я уже знала, что может произойти просто от одного взгляда на рисунок!