Двенадцать месяцев. Январь
Шрифт:
Даже мысленно девушка страшилась озвучить так удивившие ее наблюдения. Не ревновал ли он сегодня? Как иначе можно объяснить странную нервозность Яромира при появлении Кощея?
«А еще купание это совместное! Только ли ради разговора интересного увел меня Месяц подальше от самых посещаемых источников?»
Вспомнились взгляды пристальные, прикосновения осторожные и объяли сомнения душу девичью. Было уже все это однажды – там, во время ночного катания на коньках. Тогда тоже сердце затопило теплым чувством узнавания, счастья… А что потом? Выяснилось, что Месяц проверку устроил злодею проклятому. С истинно
«Добился достоверности. Даже такой сильный колдун поверил в романтическую увлеченность Месяца. А я-то глупая… Как я могла забыть, что такой красавец за долгую жизнь встречался со множеством влюбленных в него девушек? Одних Спутниц вон сколько было! Как могла позволить себе начать верить в сказку?!» – мысленно укоряла себя Милава.
Спутники ее давно уснули, до девушки доносилось мерное дыхание спящих на другом краю сеновала мужчин. За это деликатное внимание, возможность хотя бы условно уединиться, она была очень благодарна Яромиру и Константину. Тем более что чувствовала – нет полного взаимопонимания между друзьями. Опять же, почему?
Воздух слегка заколыхался, отвлекая внимание девушки от серебристого лунного лика. Это было марево от кузнечной печи, жар от которой расползался по всем помещениям. Словно вязкий туман стелилось оно вокруг, опаляя, клоня в сон. Задумавшись, Милава даже не заметила, как расстегнула блузку и по привычке скинула ее с плеч. Теперь грудь скрывала лишь тонкая ткань сорочки, да мягкие локоны, машинально избавленные от заколок и шпилек.
Подняв голову к единственной своей «собеседнице», Милава пристально всматривалась в, казалось, невесомый шар Луны, словно надеялась получить ответы на все вопросы.
И когда мягко потянулась, вскинув руки над головой, даже не догадывалась, как волшебно прекрасна в серебристом свете ночи на фоне большого окна. У Января дух захватило от красоты такой. Стройный стан, очертания высокой груди, просвечивающие в лунном свете сквозь кажущуюся невесомой материю, и мягкая линия плеча с рассыпавшимися по нему локонами. Он замер, не имея сил отвести взгляд от женского профиля. Всегда сосредоточенное лицо, сохраняющее в течение дня маску деловитости и отстраненности, расслабилось, открывая взору невольного наблюдателя истинно женскую мягкость. Душевность. Искренность. Естественное очарование.
Словно в самую душу Спутницы заглянул он в эти мгновения.
От свежевыпавшего снега, залитого лунным светом, ночью было светло, как днем. Месяц любил ночную пору – время, когда все окутано серебристым сиянием и кажется прекрасным и удивительным. Когда мир предстает каким-то истинным, лишенным налета вычурности, искусственности.
Именно такой он увидел и Милаву в эти мгновения. Настоящей! Той девушкой, с которой вместе катался на коньках – искренней, сердечной и нежной, лишенной всей внешней отстраненности и напускной холодности, за которыми она неизменно укрывалась изо дня в день.
И это не могло оставить его равнодушным. Не могло не растопить изрядно оледеневшее за долгие и полные забот годы жизни сердце. Не могло не очаровать его…
Оттого, выждав, пока Спутница, сморенная сном, затихнет на широком полушубке, подобрался ближе. Укрыл девушку сверху ее собственным, находящимся рядом, полушубком, создал охранный купол
Разбудили молодых людей первые лучи солнышка.
Константин тут же сел, довольно жмурясь и стряхивая с плеч сухие травинки. Найдя взглядом Января и Милаву, спящих немногим не в обнимку, тут же нахмурился и громко позвал:
– Утро раннее на дворе, не пора ли в дорогу собираться? Ждут нас дела важные.
Месяц, последние четверть часа лишь делавший вид, что спит, обернулся и кивнул другу. Осторожно, стараясь не потревожить Милаву, поправил наброшенный на ее тело полушубок и махнул Стражу рукой: выйдем, мол.
– Пусть поспит подольше, – шепнул Константину, стоило им, оправляя рубашки, выбраться с сеновала. – Уснула не сразу. А мы пока умоемся да еще раз все здесь осмотрим.
Вот так и получилось, что девушка проснулась совершенно одна. Растерявшись из-за собственной раздетости (когда успела?), спешно натянула тунику, а на плечи накинула полушубок. Прихватив и верхнюю одежду Января, бодро скатилась с копны сена и отправилась искать своих провожатых. Но стоило выйти с сеновала, как откуда-то сбоку донеслось лошадиное ржание. Не утерпев, девушка заглянула в хлев. Конь оказался видным – высоким и абсолютно черным. Он с явным интересом принюхивался к пропахшей сеном особе и настороженно стриг ушами.
Протянув руку, Милава осторожно погладила морду животного.
– Любят тебя, красавец! – порадовалась за него, оценив ухоженную гриву и просторный загон.
Сбоку на стене висела, поблескивая металлическими деталями, упряжь. Проведя ладонью по хомуту, Милава заметила на нем удивительной красоты рисунок. Чеканный узор змейкой из крошечных листьев оплетал металл.
«Каким же надо быть мастером, чтобы такое чудо сотворить?!»
Неуклюже шагнув в сторону – перед глазами, не отпуская, продолжал стоять рисунок – ударилась ногой обо что-то твердое. Опустив глаза, увидела только большую охапку сена, заготовленную, вероятно, для коня. Осторожно пошевелив ее, осознала: действительно, твердое! Удивившись, девушка присела на корточки и раздвинула сухие стебли.
«Зачем же тут все это сложили? Опасно это, вот так и налететь можно. Под сеном-то не видно. Да и не место тут такой красоте», – удивилась Милава, осторожно – кончиками пальцев – погладив хитрый узор.
Фантастически тонкие завитки металла переплетались между собой, сливались в кружево прекрасного рисунка, образуя ножки изящного столика. Обнаружился тут и миниатюрный кованый подсвечник, и скамеечка для ног.
– Ой! – отдернув руку, Милава увидела капельку крови и попеняла сама себе: – Вот, уже укололась обо что-то.
С большей осторожностью вороша дальше траву, нашла и причину травмы – три похожих кинжала. И все выкованы в едином стиле, с узорами в виде лесных зверей.
«Так вот у кого купцы кинжал купили, – вспомнила девушка, что видела накануне похожий. И такая запоминающаяся манера мастера… Истинного Творца! – А глядя на хозяина зимовья этого, и не скажешь, что такой талантливый кузнец. Впрочем, возможно и не его это работа».
Поднявшись на ноги, отряхнула колени от соломы и направилась к двери, что вела из хлева в дом. Там Милава предполагала встретить проснувшихся ранее Месяца и Стража.