Двенадцатая жена, или Выжить после...
Шрифт:
— Отойди, Эльвина, — на этот раз голос его был тверже.
Немолодая женщина еще плотнее поджала губы, но все же с неохотой сделала шаг в сторону от двери и потянула за ручку, приглашая посетителей войти.
В покоях матери Алека, как и во всем доме, было темно. В подсвечниках и на камине мерцали свечи, зеркала были завешены той же тканью, которая прикрывала окна. Повсюду витал запах медикаментов, лекарства стояли на специальной подставке недалеко от кровати леди, полог, который был также задернут.
Атмосфера в этой
— Почему везде так темно? — тихо проговорила девушка, оглядывая комнату.
Но Алек ей не ответил, он застыл на пороге со смесью ужаса и боли, глядя на кровать. Оттуда донесся стон, заставивший Эрику вздрогнуть от неожиданности.
— Пойдем? — она сделала шаг по направлению к вдовствующей герцогине и потянула за собой мужчину. Тот сглотнул, но все же пошел за ней.
Звук их шагов утопал в мягком ковре, покрывающим пол в комнате, рядом с кроватью девушка увидела непонятные кулоны из клыков каких-то крупных хищников, больших разноцветных камней и перьев.
— Что это?
— Амулеты, — проговорил хрипло Алек, его взгляд все еще был прикован к пологу кровати, откуда донесся сдавленный вопль.
Мужчина закрыл глаза.
Эрика с сочувствием посмотрела на него и дотронулась до плеча.
— Если ты не хочешь, мы всегда можем уйти, Алек.
— Нет, — он качнул головой и, быстро преодолев расстояние до кровати, отодвинул ткань, скрывающая леди Астайн от остального мира.
Картина, открывшаяся Эрике, была ужасной. Женщина, которая пылала высокомерием и гордостью в салоне дворца, сейчас лежала, привязанная к столбикам кровати и пыталась вырваться. Ее волосы растрепались, взгляд лихорадочно бегал, не сосредотачиваясь ни на чем, рот ее был перевязан.
— Зачем ей всунули кляп? — с ужасом прошептал Алек, неосознанно делая шаг назад и сдавливая руку Эрики так сильно, что ей стало больно, но она промолчала.
— Простите, милорд, но достопочтенная леди Астайн постоянно кусала губы, это было слишком опасно, — раздался тихий голос Эльвины позади.
Эрика попыталась прислушаться к тому, что говорила женщина, она вслушивалась довольно долго, пока, наконец, к своему не разобрала: «Малкольм!».
Сани плавно и мягко скользили про проторенной дороге, дома с горящими окнами, проносились за окном. Эрика и Алек ехали в полном молчании.
Первая не решался заговорить, а второй был погружен в свои думы.
— Ты знаешь, что произошло? — наконец, спросила она.
Алек откинул голову на спинку сидения и тяжело вздохнул.
— Это проклятье. Проклятье Малкольма.
На мгновение девушке показалось, что она ослышалась или что мужчина пошутил. Но вряд ли он стал бы шутить в данный момент, и на слух девушка не жаловалась.
А значит он сказал именно то, что она услышала. Проклятье.
Боже мой!
— И что это за проклятье? — осторожно спросила она.
Мужчина потер лицо ладонями, взгляд его устремился вверх, и он устало выдохнул.
— Мы не знаем точно, в чем заключается его смысл, никто не давал инструкцию. Но все жены Малкольма сходили с ума, а потом выпрыгивали из окна и набрасывали на шею петлю, крича о том, как они любят его, как хотят, чтобы он был с ними каждое мгновение, как раньше… Но проблема в том, что ни с одной у него не было близких отношениях, и все о чем они кричали и из-за чего умирали было лишь игрой их больного воображения.
Эрика похолодела.
— Раньше мы думали, что это распространяется только на жен Малкольма, но похоже проклятье действует и на тех, кто воспылал к нему нежными чувствами…
— Но герцогиня — его мать, — прошептала Эри.
Приемная мать. Очевидно, — Алек горько усмехнулся и закрыл глаза, — матушка стала испытывать к нему совсем не материнские чувства.
— Но… Зачем твой брат продолжает обрекать на смерть все новых и новых девушек? – прошептала она еще тише. — Получается, Лиса – тоже в опасности.
— Это так просто не объяснишь, Эрика. Но очень важно, чтобы у брата был законнорождённый наследник. Именно от его ребенка зависит процветание нашей страны. И если этот ребенок не появится, со смертью Малкольма закончится и эпоха Ледяных гор.
— Но Лиса…
— Не знаю утешит ли тебя то, что я скажу, но к этому моменту обычно жены Малкольма уже сходили с ума.
ГЛАВА 12. ВЕЛИКАЯ МЕСТЬ
Площадь, позади дворца, вымощенная белым неотшлифованным кирпичом, освещалась фонарями с горящими фитильками в их стеклянных домиках. Тени беспокойно двигались, создавая неповторимую пляску света и тьмы.
Притаившись в укромном уголке, я ждала начала действа, периодически кидая беспокойный взгляд в ту сторону, где был укрыт ночным покровом дракон. Я все боялась, что он сделает что-нибудь - повернется или сверкнет глазами – и это позволит его обнаружить. Но Альташ прекрасно справлялся с ролью сугроба, что не могло не радовать.
— Чарльз?
– услышала я тихий голос миссис Гейл.
Ага, значит, камердинера зовут Чарльз, ну что ж учтём, правда вряд ли мне это понадобится.
— Лидия? Что ты хотела?
— Я что хотела? Это ты что хотел? Совсем с ума сошел вызывать меня так скоро! Я понимаю, у тебя поджилки от страха трясутся, ты всегда был трусом. Но не нужно же забывать про здравый смысл.
— Но я…
— И все это твоя вина! Ты не придушил ее, как планировал, когда лорд Астайн ушел в свои покои, а теперь она может в любой момент все вспомнить!
— Лидия! — крикнул камердинер дрожащим голосом. — Но я не звал тебя! Думал, это ты…
— Что?! — поразилась женщина.
Свет от фонаря упал на нее, давая увидеть, как вытянулось ее лицо, приоткрылись губы.