Дверь в лето (сборник)
Шрифт:
— Муррр! — возвестил Пит.
— Проглот, — ответил я, доливая в блюдце эль.
Он вежливо помешкал, потом принялся лакать, не подозревая, что отвлек меня от грязных планов мести. Как, черт возьми, поступить с Питом?
Конечно, кошки не так преданны человеку, как, например, собаки, и быстро забывают своих хозяев. Иногда они сами уходят из дома. Но Пит не таков — я был его единственной опорой в этом изменчивом мире с тех самых пор, как взял его от кошки девять лет назад… Даже в армии я измудрился держать его при себе, хоть это и требовало дьявольской изворотливости.
Он был еще вполне крепок, хотя рубцов на нем хватало. При хорошем уходе он еще лет пять мог бы драть всех своих соперников и делать котят.
Конечно, я мог бы оплатить его содержание до тех пор, пока он не умрет (невообразимо!), или усыпить его (еще невообразимее!), или просто бросить. С котами так: либо исполняете вы все свои обязанности, проявляя подчас китайское терпение, либо бросаете беднягу на произвол судьбы, обрекаете на одичание, и навсегда разрушаете его веру в справедливость.
Как, например, Белл бросила меня.
Стоп, Дэнни-бой, нечего и думать об этом. Сам ты можешь киснуть, как ботва осенью, но кот тут ни при чем, он в тебя верит.
В тот момент, когда меня осенила эта истина, Пит чихнул — эль ударил ему в нос.
— Будь здоров, — сказал я, — и не спеши напиваться.
Пит игнорировал мой совет. Он был воспитан лучше меня и хорошо это знал. Наш официант стоял у кассы, трепался с кассиром. Делать им было нечего — народу в баре было полтора человека. Похоже, официант услышал нас и кивнул в нашу сторону. Оба они вдоволь попялились на нас, потом кассир вышел из-за стойки и направился к нашему столику.
— Линяй, Пит, — тихо сказал я.
Он оглянулся и нырнул в саквояж, а я немедленно задернул “молнию”. Кассир подошел и оперся о столик, раскорячившись, словно над унитазом.
— Извините, приятель, — заявил он категоричным тоном, — но кота вам придется унести.
— Какого кота?
— Того самого, что пил из этого блюдца.
— Я не видел никакого кота.
Он нагнулся, посмотрел под столиком.
— Вы спрятали его в саквояж, — обвинил он.
— В саквояж? Кота? — удивился я. — Это какая-то метафора, друг мой?
— Что? Я и слова-то такого не знаю. У вас в саквояже кот. Откройте-ка “молнию”.
— А у вас есть ордер на обыск?
— Откуда? Бросьте дурачиться.
— Это вы дурака валяете: хотите осмотреть мой саквояж без ордера на обыск. Четвертую поправку [5] никто не отменял. Мы заплатили и будьте любезны, передайте официанту, чтобы он принес еще раз то же самое — или принесите сами.
5
Четвертая поправка к Конституции США гласит: “Не следует нарушать право народа на то, чтобы личность, дом, бумаги и вещи каждого были ограждены от ничем не вызванных обысков и арестов, а приказы о произведении обысков должны быть выдаваемы только на основании правдоподобных мотивов в подкрепленных присягой или аффирмацией, и в них должно быть точно указано место, в котором следует произвести обыски, и должны быть указаны то лицо и те вещи, которые должны быть подвергнуты аресту”.
Он помялся.
— Браток, не подумай, что я имею что-то против тебя и потому пристаю. “Ни кошек, ни собак”, — так сказано в инструкции, что висит у кассы. Мы стараемся не ссориться с санитарным управлением.
— Тогда плохо ваше дело, — я поднял свой стакан. — Видите — след губной помады. Вам следует лучше следить за посудой и беречь здоровье клиентов.
— Я не вижу никакой помады.
— Большая часть ее уже стерлась. Но стакан можно отправить в санитарное управление, пусть они там посчитают микробов на нем.
— Вы инспектор? — спросил он со вздохом.
— Нет.
— Тогда мы сможем поладить. Я не буду соваться в ваш саквояж, а вы не станете жаловаться в управление. Идет? Если вы хотите выпить еще, подойдите к стойке и возьмите что угодно… домой. А здесь нельзя.
Он повернулся и пошел к своей кассе…
— А мы как раз собирались уходить, — сказал я, проходя мимо него.
— Надеюсь, я не очень вас огорчил?
— Ничуть. Но я хотел как-нибудь выпить здесь со своим конем. Теперь я передумал.
— Как угодно. О конях в инструкции не сказано. А скажите, ваш кот действительно пьет имбирный эль?
— Четвертая поправка, не забыли?
— Да я не хочу его видеть, просто мне интересно…
— Ну ладно… — сдался я. — Он любит эль с перцем, но если перца нет, пьет и так.
— Это испортит ему почки. А теперь посмотрите-ка сюда.
— На что?
— Нагнитесь ко мне. Взгляните на потолок. Видите зеркала? Я знал, что с вами кот, потому что видел его.
Я, согнувшись, смотрел на потолок. Тут и там среди декора поблескивали зеркала. Таким образом, кассир не сходя с места видел весь зал.
— Мы вынуждены так поступать, — сказал он, словно оправдываясь. — Люди натворят черт знает чего… если за ними не присматривать. Это плохой мир.
— Аминь, брат мой, — ответил я и вышел.
На улице я открыл саквояж и поманил Пита. Он охотно высунулся.
— Ты слышал, Пит, что сказал этот человек? Это плохой мир. Хуже некуда, если два друга не могут вместе выпить без того, чтобы их не выследили. Давай-ка покинем его.
— Сейчас? [6] — спросил Пит.
— Если ты настаиваешь… Если мы решимся, назад пути не будет.
— Сейчас!
— Принято единогласно. Осталось только перейти улицу.
Регистраторша Компании Взаимного Страхования была отличным образцом функционального дизайна. Помимо обтекаемых форм она могла похвастаться буферами величиной с радарную антенну каждый. При ней было и все прочее, что нужно для ее основного предназначения. Тут я напомнил себе, что она будет уже бабушкой, когда я проснусь, и объявил, что желаю видеть сейлзмена. [7]
6
По-английски звучит “нау”, то есть вполне по-кошачьи.
7
Сейлзмен — служащий, непосредственно занимающийся с посетителями, “проталкивающий” товары или услуги.