Дверь в мансарду
Шрифт:
— Чудо? — печально улыбнулась Эва. — Да, я сама все испортила. Стоит мне с кем-нибудь столкнуться, и от одного столкновения… Совсем как у моей матери. Да, совсем как у нее… — Эва помедлила, а потом внезапно разоткровенничалась: — Какое-то проклятие. Наверное, вам кажется, будто я болтаю одни глупости? Но только посмотрите: из-за меня вы, Терри, угодили в ловушку. У папы одни неприятности, и тоже по моей вине. А вы, мистер Квин, вынуждены лгать вашему отцу и…
— Да заткнитесь же вы, наконец! — снова заорал Терри.
Он встал с дивана и присоединился к Эллери, двинувшись по кругу. Джуна недоуменно следил за ними из-за приоткрытой кухонной двери. Мужчины описывали круг за кругом, не видя один другого, точно слепые или блуждающие в тумане.
— Какой смысл мне теперь молчать и таиться? — пробормотал Терри. — Она в ваших руках, Квин, да и я тоже. Все так страшно перепуталось. Наверное, расследование мне не удалось и лавров мне это не прибавило. Дело в том…
Эва закрыла глаза и прижалась к спинке кресла.
— Понимаете, — начал Терри. — Карен Лейт вызвала меня к себе в прошлый четверг. И рассказала о матери Эвы. Только она ее так не называла, а сообщила, что с нею живет ее приятельница и она психически нездорова. Недавно, во время очередного «приступа», эта женщина сбежала из дома, Карен опасалась, как бы она не попала в беду, и попросила меня отыскать ее, но без всякого шума. Дала мне ее подробное описание. Я насторожился и хотел было отказаться — терпеть не могу такого рода подозрительные истории. Ведь получилось, что эта блондинка исчезла ночью и никто ее не заметил. Но все же решил разнюхать, что и как. Тайком от мисс Лейт поднялся наверх, в мансарду, осмотрел комнату и понял — да, тут немало всего закопано. Однако под конец согласился — Карен меня просто умоляла, говорила, что боится полиции и не желает с нею связываться. Ну вот, я и взялся за поиски.
Эллери перестал расхаживать по комнате. Он сел и закурил. Эва полулежала в кресле, не сводя глаз с загорелого молодого человека.
— Все оказалось не слишком трудным, — продолжил Терри и бросил окурок в погасший камин. — Я быстро напал на ее след: она села на Пенсильванском вокзале в поезд до Филадельфии. Созвонился с О'Деллом из полицейского управления Филадельфии. Но он ничего не знал. А у меня появилась одна зацепка — шофер такси в этом городе. Не стану объяснять всю технологию, — вам, мистер Квин, она и без того известна. Я регулярно звонил Карен Лейт, но ничем себя не выдавал и, упаси боже, не сообщал ей, что дело уж больно темное. А сам тем временем попытался разузнать и об этой Лейт, и о докторе Макклуре, и о Эве. Однако информация мне совсем не пригодилась.
В понедельник утром я ее нашел. В тех самых меблированных комнатах. Пробрался туда украдкой, и старая ведьма хозяйка меня не видела. Женщина была мертва. Она отравилась. — Он взглянул на Эву и тут же отвернулся. — Извините, детка.
Эва ощутила, что никаких эмоций у нее теперь нет и она не способна ни плакать, ни ужасаться. Ей даже почудилось, будто ее душа пуста, как высушенная на солнце тыква.
— Я сразу догадался, что она покончила с собой и умерла дня два назад, никак не меньше. Но ни к чему не притрагивался и не заметил предсмертной записки. А потом принялся размышлять: надо ли говорить об этом Лейт или нет? Стоит ли оповещать полицию? Наконец я решил вернуться в Нью-Йорк и встретиться с Карен, а уж дальше будь что будет, по ситуации. Мне хотелось увидеть, как она отреагирует. В общем, я растерялся, да и как тут было не растеряться! Чертовски странное дело. Странное и страшное.
И я возвратился, не сказав никому ни слова о смерти этой женщины. Хозяйка, должно быть, обнаружила ее лишь поздно вечером в понедельник. Скорее всего, случайно. Дайте-ка мне еще сигарету.
Эллери молча протянул ему сигарету.
— В Нью-Йорк я приехал в понедельник, далеко за полдень, зная, что Карен договорилась о встрече с сыщиком из Главного управления и тот придет к ней в пять часов. Она сама меня об этом известила — в воскресенье, по телефону — и отказалась от моих услуг. Ну, тогда я и заключил: похоже, история с блондинкой ее чем-то напугала, уж если она предпочла иметь дело с полицией, о которой раньше и слышать не хотела. Позвонил ей по пути из аптеки на Юниверсити-Плейс. Но телефон не отвечал. Я не сомневался: таких сведений, как у меня, ни у кого еще нет, а раз тут пахнет жареным, то почему бы мне не урвать кусочек. Сами понимаете, как бывает в нашей профессии, — виновато пробормотал он.
— И никто не подошел к телефону, — задумчиво произнес Эллери. — Иными словами, Карен Лейт умерла, не узнав, что ее сестры тоже нет в живых.
— Да, думаю, так оно и было. Что ж, я ворвался в дом и нашел там Эву. — Терри снова нахмурился. — И после того, как помог детке, сам угодил в эту ловушку. Уж я-то знал, что Эстер никак не могла зарезать свою сестру. Ведь она умерла на два дня раньше ее. Тогда у меня возник план — дать девочке шанс подольше потянуть время. Я очень хотел ей помочь. Труп в Филадельфии был моим козырным тузом, и я тоже не торопился. Но если бы детку как следует прижали, я пустил бы в ход эту карту и рассказал бы о трупе блондинки. Тогда бы потребовалось дополнительное время для его опознания, ну и тому подобное. В общем, я медлил и медлил, и вот мы дошли до последней черты. До мертвой точки. А когда ваш старик разузнал о запертой двери, то испортил мне всю игру.
— И это все, Терри? Вы уверены? Может быть, вы о чем-то умолчали?
Терри посмотрел ему прямо в глаза:
— Повторяю, я все выложил начистоту, Квин. Больше я ничего не знаю, и да поможет мне Бог.
— О, Терри! — воскликнула Эва.
Он приблизился к ней, и они долго смотрели друг я; друга. Затем Терри застенчиво и довольно неуклюже обнял девушку, и она прильнула к нему.
Эллери лихорадочно курил сигарету за сигаретой и о чем-то напряженно размышлял.
Минут через пятнадцать Эллери вдруг окликнул ее:
— Эва?
Она подняла голову и нехотя высвободилась из объятий Терри. Эллери встал.
— Эва, пока вы лежали на кушетке в гостиной, — еще до того, как обнаружили труп вашей тетки, — вы не слышали никаких звуков из спальни?
— Ваш отец уже спрашивал меня об этом в понедельник. Нет, не слышала.
— А вы в этом твердо убеждены? Твердо убеждены? — механически повторил он. — Подумайте, Эва, сосредоточьтесь. Какое-нибудь движение, шум борьбы, выкрики или обрывки разговора?
Эва сдвинула брови. Движение, борьба…
— Возможно, здесь ключ к разгадке, — пробормотал Эллери. — Упущенная маленькая подробность. Если бы я раньше догадался… Ну, подумайте, Эва.
В ее ушах, словно эхо, вдруг разнесся резкий, сиплый клекот, не поддававшийся описанию, или, вернее, причудливая звуковая волна. Этот отзвук балансировал на грани воспоминания, но точно припомнить его ей никак не удавалось. Что же это было? Когда она читала книгу…
— Я знаю! — воскликнула Эва. — Птица!