Дверь в стене тоннеля
Шрифт:
– Под Рыбинском. Был самый старинный русский городок на Волге. Затопили его перед войной под водохранилище, да не полностью, а по второй этаж. Что твоя Венеция. И церковь наполовину из воды с колокольней торчит. Ну, на колокольне красный фонарь повесили, чтоб прихожане, значит, не напоролись. А вот в церковь ту выселенные мологжане на лодках приплывали. И молились с лодок. И детей на лодках крестили. И батюшка на лодке прямо в Волгу окунал. Вот и меня также. Мне года три было – все помню. Даже снится иногда – лодка вплывает под церковные своды и лики святых близко-близко… Туда и сейчас еще народ ездит. Вот тебе и град Китеж. А ты – красно-коричневый…
– Ладно, беру свои слова обратно… Все мы совки изрядные.
– Это почему же все?
– Да сидим мы в России, как пассажиры в автобусе, а кто там за руль сел – никому дела нет. И куда ни повезут – трясутся, качаются и молчат.
– Опять вы в политику ударились! – вмешалась Карина.
– Чтобы с ним дойти до точки, – резюмировал Тимофеев, – надо вылакать полбочки!
– Ну так как насчет Абу-Даби? – напомнила Еремееву Карина.
– Жарко там очень. Я тут остаюсь. Продам квартиру в Москве и отстрою нормальный дом в Абу-Хотькове.
– Ну, тогда я в Ростов подамся. Там и Арабские Эмираты поближе.
– Желаю тебе найти порядочного эмира. Чтоб не изменял с чужим гаремом.
– Не волнуйся – я найду.
– Нет никаких сомнений! Но пока ты останешься здесь. Я съезжу в Москву. Проведаю Дельфа. Куплю тебе билет до Ростова. Оформлю продажу квартиры. Вечером вернусь. Переночуем в нормальных условиях. И завтра двинешься.
– Нет-нет, – запротестовала строптивая Дева. – Я тоже поеду в Москву!
– Ну, какой резон тебе ехать? Лишний риск. Попадешься на глаза кому-нибудь из своих пауков-птицеедов.
– Не попадусь – Москва большая. Я тоже хочу собачку навестить. Я ей «Педигри» куплю.
Получасовые препирательства ни к чему не привели. Карина твердо стояла на своем:
– Еду! В конце концов мне нужно деньги по кредитке получить. И билет я возьму не на завтра, а на ночной поезд.
– Но…
– Иди ты в баню! В свою, конечно.
Тимофеев проводил их до станции. Перед тем как войти в вагон электрички, Еремеев не утерпел и ввернул на прощание:
– А все-таки то, что мы сейчас имеем, началось с твоего Великого Октября. В семнадцатом Россия получила удар под сердце. Семьдесят три года Совдепии – это в масштабе исторического времени семьдесят три секунды агонии. Я как врач тебе скажу – человек в агональных конвульсиях может гору свернуть, могут быть периоды улучшения, но конец неизбежен. И он наступил.
Майор раскрыл рот, чтобы горячо возразить, но тут зашипели тормоза, двери съехались, вагон дернулся, и электричка, натужно гудя, потянулась к Москве.
Карина демонстративно села подальше от Еремеева – к противоположному окну. Однако как только рядом с ней примостились трое черноусых южан, тут же перебралась к надежному спутнику и напялила наушники плейера. Еремеев купил у разносчика газет «Московский комсомолец» и «Завтра» и стал читать попеременно то одно, то другое издание. В ответ на недоуменный взгляд Карины коротко пояснил:
– Истина как раз посередине!
Девушка сняла наушники и нацепила их Еремееву. Голос Вики Цыгановой отчаянно стенал:
А ты уймись, уймись, тоска.Я устала от совка.Ох, душа-пророчица,Когда это кончится?!Глава девятая. Экспедиция за золотом Колчака
С Ярославского вокзала они направились на Красносельскую, в ветлечебницу. По пути Карина купила в зоокиоске большой пакет витаминизированного собачьего корма.
– Боюсь, ему это не понадобится, – мрачно заметил Еремеев.
Дельф лежал в отдельном боксе, забинтованный крест-накрест. Он с трудом поднял здоровенную башку, забил хвостом, радостно повизгивая.
– Лежи, лежи! – запустил в густую шерсть пальцы Еремеев. Он вжался носом ему за ухо и приветственно подышал – быстро-быстро, как это делал в лучшие времена.
– Живучая собака! – приободрил хозяина Лазарь Моисеевич. – Если и дальше так пойдет, дня через три он станет вполне транспортабелен.
– «Педигрипал» ему можно? – спросила Карина, не сводя восхищенно-умильного взгляда с лобастой светлоглазой морды с живыми черными бровями.
– Очень немного и только из рук хозяина.
Дельф обнюхал лакомство, но есть не стал.
– Не утомляйте его. Ему покой нужен, – попросил ветврач и деликатно выпроводил посетителей из бокса.
На улице они разошлись в разные стороны. Карина, получив миллион предостережений и советов, отправилась на Курский вокзал за билетом. Еремеев поехал в Сокольники в фирму «Орбис», обещавшую в рекламном плакатике уладить все хлопоты, связанные с продажей недвижимости за двадцать четыре часа. Они уговорились встретиться на прощальном обеде в Столешниках в тихом и малолюдном погребке «У дяди Гиляя».
В фирме «Орбис» его встретили так, как давно уже нигде не встречали. Судя по всему, москвичи не торопились расставаться с родной жилплощадью, так что явление клиента-продавца оказалось приятным сюрпризом для главы Сокольнического филиала – очаровательной дамы лет сорока, по-американски любезной, подтянутой и деловой. В сером строгом костюме, если не считать слишком смелого разреза сзади юбки, она вышла из-за своего стола, украшенного монитором компьютера, супермодным светильником и вазочкой с фиалками, улыбнулась Еремееву так, как будто минувшую ночь они провели в одной постели, усадила за журнально-кофейный столик, вызвала по селектору хорошо вымуштрованную девочку в таком же псевдоделовом костюме, и та поставила перед ними по чашечке кофе, ликерные рюмочки и коробку шоколадных конфет. Еремееву стало стыдно за свои обтрепанные джинсы, потертую куртку, за фибровый «тревожный» чемоданчик, который он поспешил задвинуть под столик, за щеки, обросшие после ночлега в бане суточной щетиной. Но хозяйку роскошного кабинета волновала отнюдь не внешность клиента, а его недвижимость.
– Стартовая цена у нас тысяча долларов за квадратный метр. Но в зависимости от сорока семи коэффициентов качества она может как повышаться, так и понижаться. Вы согласны с таким подходом к делу?
– Согласен, – кивнул Еремеев, невольно исследуя взглядом декольте Тамары, как представилась глава филиала. Золотой крестик с распятием Христа (явно католического происхождения) поблескивал в распадке двух телесных голгоф.
– Тогда давайте определим эти сорок семь параметров качества вашей квартиры.