Дверь в Зарабию (Озеро затерянных миров)

Полынская Галина Николаевна

– Бабуль, он эту корзинку не выносит, он в ней протестует, может, я в нее вещи переложу, а Бантика понесу в рюкзаке?

– Еще чего, это специальная кошачья корзина, ему там должно быть удобно. Не забудь его расческу, шлейку и ошейник с бубенцом.

– Я уже все собрала.

– Не забыть бы еще корзинку с провизией…

– Бабуль, ты не волнуйся, все возьмем, ничего не забудем.

– Я тороплюсь, чтобы успеть отправить тебя, пока в Зарабии раннее утро, не палит солнце и воздух прохладен и свеж. Ром!

– Я

здесь, – возник молодой человек, на этот раз он был не в обычном своем длинном дымном балахоне, а в рубахе и штанах свободного покроя – он уже собрался в путь-дорогу.

– Ты понесешь рюкзак и кота, а Мира корзину с провизией.

– Я кота не понесу, – насупился Ром, – кот меня не любит, он на меня фырчит все время.

– Что делает? – приподняла одну бровь Моди.

– Фырчит. Вот так: «фыр, фыр, ф-ф-фы-ы-ы-р-р!», очень даже угрожающе звучит, честное слово. Не верите?

– Аксельбанта я понесу, он не тяжелый, – Мира одернула коротенькую джинсовую курточку.

– Шесть кило, не меньше, – Ром подхватил пестрый рюкзачок и корзину с провиантом. – А сам он не может пойти? Вон какой здоровенный вымахал, пусть бы жирок порастряс.

– Что ты, – Мира открыла крышку плетеной кошачьей корзины, – он же не собака, у него лапки мягкие, нежные.

– Все, пора идти, – бабушка поправила брошь. Она волновалась и не могла этого скрыть. Мире же не терпелось увидеть дверь в другой мир.

Вслед за бабушкой, Мира с Ромом и котом, протестующим в своей корзинке, прошли в комнату Моди.

– Это здесь? – шепотом спросила Мира. – Прямо у тебя?

– Минуточку терпения.

Моди подошла к зеркальному трюмо, открыла запертый на ключ самый маленький нижний ящик и выдвинула его.

– Ба, – немного расстроилась девочка, – это всего-навсего какая-то игра?

– Я же сказала, минуточку терпения.

Внутри ящичка что-то щелкнуло, и зеркала вдруг начали светлеть, словно на них упал невидимый луч солнца. А затем… затем в них отразилась дверь, деревянная дверь с коваными петлями.

– Ух, ты! – воскликнула Мира. – Это и впрямь дверь в другой мир?

– Да, и она прямо за твоей спиной.

Мира обернулась. И вправду, на пустой стене, куда бабушка никогда не разрешала вешать никаких картин, в полуметре от пола, возникла самая настоящая деревянная дверь с коваными петлями и ручкой-кольцом. Моди потянула за ручку и тяжелая на вид дверь открылась легко и беззвучно.

– Идите за мной.

– Ром, тебе не страшно? – шепнула Мира.

– Мне? Нет. Если что, я мигом исчезну.

– А ты, как погляжу, храбрец!

– Еще бы.

Подходя к двери, Мира невольно оглядела бабушкину спальню и вдохнула легкий сладковато-пряный запах духов, витавших в воздухе. Этот запах был таким родным, знакомым с самого детства, что желание остаться дома, рядом с любимой бабулей почти пересилило желание увидеть неведомую страну. «Я ненадолго, – мысленно произнесла Мира, – повидаю папу, поругаюсь со всей его родней и вернусь. Если бабушка будет еще спать, посижу рядом с ней, а Ром напечет булочек и приготовит ее любимый спаржевый салат».

Против всех ожиданий, шагнули они не в новый мир, а в пустую белую комнату со слегка закругленными углами, что делало ее отдаленно похожей на яйцо. В комнате была еще одна дверь – без кованых петель, без ручки, на вид как будто из просто пластмассы.

– Ну что же, милая моя, – не без волнения коснулась ее Моди, – добро пожаловать на родину.

Мира затаила дыхание, а бабушка толкнула дверь, и в комнатку ворвался птичий гомон, свежий ветер, пахнущий молодой листвой деревьев.

– Последний весенний месяц заканчивается, – вдохнув этот аромат, произнесла Моди, – в Зарабии почти что лето.

– Скучаешь? – Мира заглянула в ее прозрачные голубые глаза.

– Немного, – Моди отвернулась, украдкой смахивая капельку с ресниц.

– Бабуль, мы скоро, – поставив на пол корзинку с протестующим котом, Мира обняла бабушку за талию. – Ты скажи, когда там, – девочка кивнула на приоткрытую дверь, – пройдет год?

– В середине осени.

– Всего-то? Да мы мигом, бабуль, одна нога там, другая уже здесь! Погоди, а как же твои фиалки?

– Совсем о них забыли! – всплеснула руками Моди. – Мира, Ром, а ну давайте, скорее принесите сюда горшки!

Оставив вещи на полу, они поспешили обратно. А Моди, переведя дух, собралась с силами и распахнула дверь настежь. На миг она задохнулась от такого знакомого и такого забытого ветра Зарабии, в нем смешивалось все: и речная свежесть, и пряность плодоносящих рощ, и сладковатый аромат весенней земли.

– Бабуль, мы здесь!

Вернулись Мира с Ромом, они умудрились притащить сразу все горшки.

– Давайте сюда, ставьте на землю.

Мира перешагнула порог белой комнаты и оказалась в Зарабии. Там, за спиной остались вещи и бунтующий в корзине кот. Поставив горшки на землю, Мира огляделась. С этой стороны не было дома, не было стен белой комнаты, дверь распахивалась в стволе гигантского дерева, чья крона уходила так высоко, что не видать вершины. На все четыре стороны простирался лес, с аккуратными, стройными рядами деревьев.

– Мира, помоги-ка мне, – бабушка держала горшок с лиловыми фиалками, рядом кружил Ром. – Видишь, у самого дна маленькие скобы-замочки? Опусти их вниз.

Мира опустила, и у горшка отсоединилось дно. Эту операцию проделали со всеми остальными горшками.

– Ром, принеси из кладовой маленькую лопатку, ту, с железной ручкой.

– Один момент.

Ром исчез.

– Ну, – голос Моди немного дрогнул от волнения, – как тебе?

– Пока ничего, – улыбнулась Мира, – симпатично. А почему деревья так странно растут – шеренгами?