Дверь в зиму
Шрифт:
Еще и Зоопарк. Нет слов. Где ты, доктор Айболит? Бармалеи лютуют…
Именно тогда он впервые увидел сосудистую систему. Увидел? Ощутил, как свою собственную. Она и была его собственной, полученной при рождении, сформировавшейся в юности, потрепанной с годами. Змеились, переплетались, сливались и вновь разветвлялись, истончались вены, артерии, кровеносные жилы. Дороги? линии связи? реки? Сосуды пульсировали, жидкость в них меняла оттенки, текла быстрее, медленней, местами
Он вскочил. Устало потер глаза. Совсем заработался! Все, перерыв. Смартфон на подзарядку. Гимнастика и час бездумной прогулки на свежем воздухе. Лучше полтора.
Вернувшись с прогулки, он полез в сеть. Все было нормально.
Во второй раз сосудистая система вернулась ночью. Во сне. Она была своей; она была нечеловеческой. Кровь вырабатывалась внутри, кровь поступала извне; ее качали два, три, десять сердец. Киев, Львов? Ужгород, Винница? Харьков, Днепр, Запорожье? У меня жар, понял он. Сейчас вспыхнут волосы, брови, ресницы. Заполошно бились сердца, набухали, грозя лопнуть, вены: кровь, кровь…
Кольнуло под ребром, в районе Хмельницкого. Отдалось ближе к грудине: Житомир? Он закричал. И проснулся в горячечном поту.
Половина четвертого.
Плохо понимая, что делает, чувствуя себя психом, сбежавшим из дурдома, схватил смартфон, выдернув из розетки шнур подзарядки; набрал номер. Гудки проваливались в пустоту. Он уже отчаялся, когда проклятый гаджет утробно икнул и гаркнул:
— Придурок! Знаешь, который час?
Пашка Михальниченко. Для своих – Стартёр.
— Ты сейчас где? В Хмельницком?
— Да, а что?
— Когда выезжаешь?
— В пять. Как комендантский час закончится.
— Поедешь через Житомир?
— Ну! Ты, блядь, только за этим…
— Езжай в объезд, через Винницу.
— Сдурел?! Там такой крюк…
— Через Житомир не проедешь. Застрянешь.
— Откуда знаешь?
— Долго рассказывать.
Он вообще не представлял, что тут рассказывать.
— А что там, на Житомирской?
— Не важно! Просто езжай через Винницу!
— Ты уверен?
Какое тут, к черту, уверен?
— Да!
— Ну, если так… Ладно.
— Через Винницу! Понял?
— Да понял я, понял, — буркнул Стартёр.
И отключился.
Он рухнул на кровать и тоже отключился.
Нет, не сразу. Очень даже не сразу. Это падают в болото сразу, промахнувшись мимо тропы, а потом все происходит не торопясь, с голодным причмокиванием. Малый круг, думал он, пока трясина сна засасывала его. Малый круг и большой. Малый – это я. Ну да, точно, малый. Меньше некуда. Что за чушь? При чем тут круги? Малый и большой круги кровообращения? Чем они отличаются, он не помнил. Залезть в Гугл? При мысли о кругах всплывало возвращение ветра «на круги своя» — и сразу, без перерыва, круги Дантова ада. Да, еще круги по воде.
Ну их к черту.
— Откуда ты знал?! Откуда?!
Стартёр
— От верблюда, — буркнул он.
— По Житомирской трассе прилёт был, сейчас сообщили. Семь машин горят. Спасатели, скорая, дорогу перекрыли… Откуда?!
— Не твое дело.
— Понял. Молчу как рыба об лед.
И без паузы:
— Ну ни хрена себе! За четыре часа!
— Не ори, у меня голова болит. У тебя все в порядке?
— Кручу баранку, давлю на газ. А вот на Житомирской…
— Ладно, береги себя. До связи.
— До связи.
Он дал отбой. У Стартёра в машине инсулин, который ждут в Харькове. Холодильник дохлый, надолго не хватит. Теперь нормально. Теперь успеет.
Семь машин горят. Спасатели, скорая, дорогу перекрыли…
Что ты мог сделать, дурила? Звонить в полицию? Военным? Что бы ты сказал? Бесполезно. Никаких шансов.
Его бил озноб: мелкий, противный. Бросало в жар, в холод; перед глазами мельтешили черные мушки. С трудом доковылял до ванной. Умылся, попил воды. Смерил температуру. Тридцать семь и четыре. А самочувствие на все тридцать восемь. С половиной.
Малый, вспомнил он. Малый круг.
Глупости.
— Вы не заболели?
В голосе Ани звучала тревога.
— Ерунда, — отмахнулся он. — Сейчас кофе попью, оклемаюсь.
Аня не поверила, но спорить не стала.
…14:20. Над домом снова пронеслась крылатая ракета. Рвануло очень сильно и очень близко. Окна распахнулись, часть баклажек с водой упала на пол. Но стекла уцелели. Система работает…
С Тошкой попрощались на автобусной остановке. Обнялись.
— Возвращайся живой и здоровый. С победой.
— Так и будет!
Аня поехала с мужем в военкомат. Вдруг удастся узнать, куда его направят? А он вернулся в пустую квартиру. На автопилоте переписывался в чате, листал новости. Ходил из угла в угол, курил на балконе…
Вечером, когда Аня вернулась, так и не сумев ничего выяснить, в дверь раздался звонок. На пороге стоял Тошка — в «гражданке», с улыбкой до ушей.
— Наша учебка тут, на окраине. Ночевать домой отпустили. Не, каждый день отпускать не будут. Так, время от времени. У меня все норм!
Норм, подумал он. Норм!
Племянника со службы отпускали через день. У них выработался своеобразный вечерний ритуал. Первым делом Тошка лез под душ, потом переодевался в чистое-домашнее, ужинал. Рассказывал, что было на службе за два дня. Он слушал с жадным интересом. Примерял услышанное на себя: это бы он потянул, это фифти-фифти, а шестикилометровый кросс в полной выкладке — точно нет.