Дверь в...
Шрифт:
– Они меня не тронули, - убеждала я. – Они были очень милы, правда. Это просто я напрасно перепугалась.
– Милы… - выдохнул он недоверчиво, все еще злясь так, что зубы скрежетали.
– Мне стоит уехать из этого города? – спросила я. – Прямо сейчас?
– Они больше не придут, - Эдвард медленно целовал меня, чтобы я успокоилась. – Они обещали.
Чуть позже, когда я ложилась спать, решилась
Прямо спросить я не решилась, поэтому начала издалека:
– Скажи, ты уже решил, уйдешь или останешься? – Если он ответит, что уйдет, значит, Лоран ошибся, и Эдвард ничего особенного не чувствует ко мне.
– Нет, я пока не знаю, - ответил он слишком спокойно, чтобы быть заинтересованным.
– Но все же, что вернее? – настаивала я. – Обещаю, что поддержу любое твое решение. Уеду из города, чтобы обезопасить себя. А через год… увидимся на старом месте?
Эдвард тихо и прохладно дышал мне в ухо, обдумывая ответ.
– Я пытаюсь убедить Джеймса и компанию последовать за мной, - наконец, произнес он неуверенным голосом.
– Зачем? – удивилась я, не думала, что они стали настолько друзьями.
– Если они уйдут, - Эдвард коротко поцеловал меня в плечо, - не будет причин беспокоиться, что о тебе кто-то знает.
Вот оно что. Я как-то и не подумала об этом.
– И как? Твой мир заинтересовал их?
– К сожалению, нисколько, - вздохнул мой вампир. – Кому захочется пить кровь из бутылок, зарабатывать себе на жизнь трудом, тогда как здесь они находятся на вершине пищевой пирамиды и могут развлекаться, как им вздумается?
– Да уж… - согласилась я не без содрогания.
– Более того, они не хотели бы, как и ты, чтобы об этом месте узнали вампиры с моей стороны. Представь, что будет, если все восемьсот тысяч окажутся здесь, на невозделанных угодьях? Наведут свои порядки, установят лимит…
– Боже, прекрати, невыносимо слышать это, - когда Эдвард так говорил, я чувствовала себя куском мяса, за который уже назначена цена.
– Извини, если тебя задевает это, - невозмутимо ответил Эдвард. – Правда состоит в том, что так и есть.
– С тех пор, как ты начал общаться с этой троицей, тебя не узнать, - рассердилась я, в этот момент чувствуя себя некомфортно в холодных объятиях. – Где тот робкий и культурный вампир, которого я впервые встретила?
Эдвард тихонько рассмеялся.
– Он исчезает, - пожал плечами он.
– Почему же? – недовольно поежилась я, сердце заболело от того высокомерия, которое нет-нет да и проскакивало в интонации Эдварда.
– Изобилие и доступность корма, человеческая глупость развращают меня, даже если я не пользуюсь своими преимуществами. Трудно не поддаться искушению. Безнравственность и распущенность здешних вампиров, если не смотреть в глубину, выглядят очень соблазнительно. Такая жизнь очень привлекательна для моего рода. Полная свобода воли! Они не понимают, почему я отказываюсь от подарка, который приплыл мне в руки сам.
Я чувствовала, как кровь отливает от моего лица. Сердце же, напротив, испуганно заколотилось.
– Что же тебя удерживает? – прошептала в ужасе.
Я думала, он признается мне в любви, но он лишь сказал:
– Сам не знаю.
Будущее пугало меня. Эдвард стал чаще исчезать, торопился вечером на встречу с «друзьями». Когда возвращался, всякий раз я видела его чуточку другим. Глаза горели ярче, черты становились более хищными, движения – опасными.
Во время занятий любовью, целуя мою шею, Эдвард начинал дрожать и постанывать, и клянусь, я видела в этом жажду, а не сексуальное влечение. Иногда он останавливался и напряженно закрывал глаза на несколько секунд, после чего приходилось начинать все сначала.
Дважды он просил меня позволить ему выпить моей крови, не на шутку пугая черными, как смоль, глазами, раздражался, когда я не соглашалась. Решив, что если я продолжу ему отказывать, то он не выдержит и сорвется во время ночной прогулки, я уступила. Когда он озвучил просьбу в третий раз, я молча его поцеловала и обреченно сходила на кухню за ножом. Усадила на кресло и потребовала, во избежание последствий, чтобы Эдвард позволил мне контролировать процесс.
Он трясся от возбуждения, широко раскрытыми глазами наблюдая, как я сажусь на него верхом, поднося к запястью нож.
– Ох, Белла, что же ты со мной делаешь… - простонал он, когда я прикрикнула ему держать руки от меня подальше. Дрожал, задыхался, нетерпеливо сглатывал, поглядывая то на меня, то на нож. Он выглядел обезумевшим алкоголиком, когда я резанула свою кожу и поднесла окровавленное запястье к его губам. Закатил глаза и урчал, словно голодный зверь, ловя каждую капельку.
– Прижми, - прорычал он яростно, - или я схвачу тебя.
Кресло хрустнуло под его руками, и я послушалась, плотно прижимая к жаждущим губам порез. Я сразу почувствовала это: движение крови внутри меня, нарастающее давление, когда он тянул и глотал, обхватив губами очень плотно. Несмотря на то, как сильно это меня пугало, процесс продолжал завораживать.
Я почувствовала легкое головокружение и резко отняла руку. Несколько капель пролилось вниз, на грудь Эдварду, он зарычал, распахивая пустые черные глаза, его заколотило крупной дрожью.