Дверь в...
Шрифт:
– Эдвард!.. – я не могла поверить в то, что он собирается охотиться. Не могла позволить ему это, ведь мы договорились!
Он понял без слов, прочитав немой ужас, написанный на моем побледневшем лице.
– Я помню свое обещание, - сказал он. – Но это не запрещает мне смотреть. – И с этими чудовищными словами ушел в ночь.
Часть 6. Эмоциональная
Вначале, когда он впервые ушел со своими новыми друзьями-вампирами в ночь, им двигало любопытство. Но вернулся он в растерянном состоянии. Сказал: смотреть на то, как убивают людей, ему не понравилось. В его мире люди были неразумны, он думал о них, как о животных. Здесь он знал, что любой из убитых может иметь семью, обладает разумом и высоким интеллектом. Жертвы кричали, умоляли о милосердии, и он ушел, не смог смотреть на страшную картину. Гулял по городу всю ночь в одиночестве, чтобы поразмышлять.
Я думала, с друзьями с этих пор покончено, но Эдвард сказал, что они – единственные, с кем он может оставаться собой, кому может рассказать все, без страха быть непонятым или отвергнутым. Они были нужны ему, чтобы не чувствовать себя одиноким. Я не могла заменить ему его мир.
Он отрицательно относился к тому, что они приходили за ним прямо сюда, в мою квартиру. Но эти вампиры были слишком дикими, чтобы иметь сотовые телефоны.
Однажды женщина, Виктория, пришла, когда Эдварда не было дома. Хищно улыбаясь, она попросила меня пустить ее в душ. Из ее волос торчали листья и веточки деревьев, а одежда была снята с чьего-то плеча, местами порвана, испачкана.
Дрожа от страха за свою жизнь, я, однако, не смогла ей отказать.
– Джеймс! – пропела она тогда высоким кошачьим сопрано, и вскоре в моей квартире оказались трое вампиров, а не один. Джеймс был по-прежнему небрежен и вульгарен, а вот третий, которого звали Лоран, с оливковой кожей и длинными черными волосами, выглядел вполне мило. Даже отвесил мне изящный реверанс, совсем как французский вельможа прошлого века.
Я старалась быть гостеприимной, хоть и дрожала от страха, словно осиновый лист.
Джеймс с Викторией уединились в ванной, а Лоран тем временем принялся развлекать меня рассказами из очень, очень далекого прошлого. Он был единственным из тройки, в обществе которого я почувствовала себя почти спокойно, несмотря на его алые глаза.
– Значит, Эдвард не собирается обращать тебя? – поинтересовался вампир, наблюдая, как я приготовила для Виктории новые вещи из моего шкафа, а старые выбросила в мусорное ведро. Старалась угодить вампирше, только бы меня не съели ненароком. Вдруг она оценит мою заботу?
Лучше соврать, решила я.
– Собирается, но я хотела бы еще немного побыть человеком.
– Дело твое, - улыбнулся вампир почти приветливо. Его спокойный вид и вежливые манеры внушали доверие, располагали к себе, и я, внезапно ощутив к нему симпатию, присела на другом краю стола, чтобы поговорить.
– Вообще-то, – поделилась я шепотом, чтобы Джеймс с Викторией не услышали, - у меня другой план.
– Какой план? – заинтересовался он. С ним было легко общаться. Он не смотрел на меня так, как это делали другие двое – с чувством превосходства. Лоран относился ко мне как к равной, и это было удивительно. Может, это было потому, что он, как и Эдвард, был куда цивилизованнее своих друзей.
– Скажи, - попросила я, нервно переплетя пальцы, – неужели для меня нет никакой возможности остаться человеком? Я не хочу становиться такой как вы.
Лоран удивленно поднял брови.
– А что в этом хорошего?
Я нахмурилась.
– В общем-то, можешь не отвечать. – Лоран улыбнулся снисходительно. – Это же твой выбор. Точнее, между вами двумя.
– Но… - я немало удивилась его ответу. – Разве вы не придете меня убивать, если я не стану вампиром? – В ожидании я уставилась на него во все глаза. Это шло вразрез с тем, что говорил мне Эдвард.
– Мы?.. – рассмеялся Лоран озадаченно. – С чего ты взяла?
– Эдвард сказал.
В глазах вампира промелькнуло понимание. Улыбка стала шире.
– Он так сказал? – покачал он головой.
– Что он тебе вообще сказал, твой Эдвард?
Складывалось стойкое ощущение, будто меня обвели вокруг пальца. Или чуть не обвели.
– Он сказал, что существует полиция и есть закон, - недовольно произнесла я. – И что вы придете его исполнять, если я останусь человеком.
Лоран снова засмеялся, совершенно развеселившись над сложившейся ситуацией. Будь он человеком, наверное, утер бы слезы смеха.
– Мы не полиция, - сообщил он мне, в конце концов. – Нам, в сущности, все равно, собирается он тебя обращать или заберет с собой как есть, или бросит тут, или будет с тобой человеком и доить потихонечку. Это ваше с ним дело, повторяю.
– То есть, вы ни при чем? – уточнила я, не веря собственному счастью.
– Абсолютно!
– Черт! – выругалась я, вскочив со стула и злясь на Эдварда за то, что он пытался обмануть меня, с помощью страха вынудить решиться на обращение.
– Поздравляю, - произнес Лоран, наблюдая мои метания. – Он действительно тебя хочет. Разве это не классно?
– Классно?! – возмутилась я. – Он обманул меня!
– Ну и что с того, - широко улыбался Лоран. – В любви все средства хороши. А ты бы даже не узнала. Я сдал его тебе с потрохами, да? – Он снова рассмеялся.