Дверь
Шрифт:
– В том санатории, что возле Магадана?
Зарубин слегка улыбнулся.
– Чувство юмора не утрачено, это хорошо... Преувеличивают доктора. И все-таки - как? Поедете?
– Поеду, - решительно согласился Дубровин.
– Честное слово, сам чувствую, что сейчас для меня это не худший выход. А если ваши... То есть наши гипнотизеры захотят выкачать из меня информацию, которую я скрываю, якобы, так они это сделают с равным успехом что в санатории, что в любом другом месте.
Улыбка генерала стала шире, искреннее.
– Вы совершенно правы.
Еще
16.
В небогатой гостиной отставного генерала КГБ Виктора Дмитриевича Васильева (на кухне присутствующие не поместились) было накурено так, что поиски топора становились актуальными. На столе теснились полупустые чашки с недопитым чаем, переполненные пепельницы, смятые пачки из - под сигарет, апельсиновая кожура, надорванные упаковки чипсов и хрустящих хлебцев, аккуратные хрустальные рюмочки. В опасной близости от края горделиво возвышалась бутылка коньяка. В ней убавилось совсем чуть-чуть, хотя разговор продолжался не первый час.
Сретенский и Кудрявцева сидели на диване, Мальцев и Кремнев разместились в креслах. Ира Матвеева, поминутно находившая себе новое место, теперь пристроилась на подлокотнике, обняв Кремнева за шею. Сам хозяин квартиры стоял возле окна и в который раз со всех сторон рассматривал Ключ.
В течение долгой беседы каждый брал слово неоднократно, либо рассказывая о том, что видел и слышал сам, либо уточняя и дополняя сообщения других. Картина выстраивалась довольно исчерпывающая, и в конце концов Виктору Дмитриевичу не оставалось ничего иного, как сказать:
– Несмотря на то, что все вы - ответственные и разумные люди, я не поверил бы вам, если бы не знал близко Сашу Кремнева...
– В том - то и дело, - незамедлительно откликнулся Кремнев.
– Нам НИКТО не поверит. Разве какие - нибудь совершенно свихнувшиеся уфологи (при этих словах Аня и Сретенский переглянулись и синхронно усмехнулись), да толку от них... Потому мы и пришли к вам, а не к кому-то другому.
– И вы ждете от меня совета...
– Совета и помощи... Как и прежде, Виктор Дмитриевич.
Васильев положил Ключ на подоконник, подошел к столу, налил себе полрюмки коньяка.
– Что ж, попробуем. Сначала оценим факты. Непосредственной угрозы со стороны Фоксхола нет...
– Пока нет, - вставил Олег с ударением на "пока".
– Пока нет, - кивнул Васильев, - и стало быть, мы имеем фору... Но вам действительно не стоит идти куда - то еще. Кроме неприятностей, из этого ничего не выйдет.
– Тогда как же быть?
– вопрос Андрея Ивановича прозвучал риторически.
– Единственное вещественное доказательство - Ключ, - Васильев снова взял Ключ в руки, словно хотел окончательно убедиться в его существовании.
– И я обещаю
– Но Фоксхол - не ближайшая проблема, - сказал Кремнев.
– Допустим, с ним как - нибудь разберутся. А что насчет заговора Болотова?
Проглотив коньяк, Васильев немного подумал.
– Я знаком с Болотовым, - произнес он веско, неторопливо.
– Способный человек... С фантазиями, к несчастью, но способный. Такой, как он, может принести немалую пользу России... Если его правильно сориентировать. Я встречусь с ним, постараюсь отговорить его от нелепых замыслов. Его ведь пытались подставить, и он это поймет. Зачем - другой вопрос, но пытались.
– Вы подвергнете себя опасности, - промолвил Кремнев с беспокойством.
– Не думаю... Впрочем, я подготовлю тылы... Оставлю кое - где документы, которые всплывут, если со мной что - то случится, и сделаю так, чтобы Болотов об этом узнал - не от меня... Хотя я сомневаюсь, чтобы он сильно упорствовал, особенно после истории с рукописью и гибели Булавина. Он, в общем, нормальный человек... Как только ему станут известны подробности... Нет, Саша, ты напрасно волнуешься за меня. Со мной все будет в порядке, а вот с тобой...
– Что со мной?
– удивился Кремнев.
Васильев помолчал.
– Считаешь ли ты гибель Зорина и Булавина достаточной компенсацией за смерть Шатилова?
– Нет, - сразу сказал Кремнев.
– Вот именно, нет... Но они - главные виновники. Кроме того, Булавин был косвенно повинен в убийстве твоей жены, а Зорин сыграл трагическую роль в жизни той женщины, Зои Богушевской... Не хватит ли их двоих, Саша? Бегать по Москве, отлавливая шестерок, очень рискованно, а ты отвечаешь не только за себя.
– Васильев взглянул на Иру.
– Ты просил совета, и вот мой совет: возвращайся в Санкт - Петербург.
Ира крепче обняла Крменева, прижалась к нему. Она молчала, но это молчание было красноречивее слов.
И Кремнев понял. Стиснув девушку в ответном объятии, он проговорил, глядя Васильеву прямо в глаза:
– Да, Виктор Дмитриевич. Я возвращаюсь.
ЭПИЛОГ
ЗОНА ПРОНИКНОВЕНИЯ - 2
1.
ЯНВАРЬ 1999 ГОДА
МОСКВА
Лаборатория №16, помещавшаяся в подвале, уживалась в известном научно - исследовательском институте на птичьих правах. Ее небольшой коллектив, состоявший из молодых энтузиастов, занимался исследованиями торсионных полей, существование коих ещё никем не было доказано. Руководство института со скрипом финансировало работы по изучению того, что то ли есть, то ли нет, и грозилось вообще прикрыть лабораторию. Спасали только время от времени появлявшиеся в западных журналах (со ссылками на засекреченные источники) сообщения о подобных работах, успешно ведущихся в США и других странах. Но поди проверь такие источники! И лаборатория №16 балансировала на грани закрытия.