Дверь
Шрифт:
Думая, что шепчет в ухо. На самом деле он говорил мне в лоб. Он почти касался его губами и меня так и подмывало приблизиться и ощутить их на своей коже.
– А ты спеть не можешь? – шепотом спросил он.
– Зачем? – искренне удивилась я.
– Ну, знаешь, как оно бывает… – туманно выразился смущенный Тоник, – Я в туалет хочу, ясно?
Тут мое удивление дошло до предела, и я не удержалась от вопроса.
– Ты собираешься гадить под мое пение? У тебя что, запор? Или понос?
А потом я помолчать решила. Иначе бы он ни за что не признался.
– Да не могу я
Ну, офигеть просто. Слов нет. И смеяться не хочется. Я ни разу с невидимками не общалась. Но что за мной кто-то подглядывает тоже подозревала. Даже дома, в ванной. Особенно в детстве.
– Сова околеет от моего пения. Ты иди уж. Я с Пикселем буду ругаться. Так что не сомневайся, двигай лес удобрять.
Пиксель нашего разговора не слышал, но сразу же оживился, когда я докопалась до него с расспросами. Мне было интересно, почему он не желает тренироваться в волшебстве.
– Да как-то времени все не хватает. То одно, то другое. Но ты не переживай. Все наладится. Как только волшебную палочку наколдуем, я тебя ей стукну и ты станешь как раньше. Хотя – ты у нас симпатичное приведение. Жаль, что глаз не видно, – в который раз утешал Пиксель.
Когда ему прискучило упражняться в остроумии, он увлеченно занялся ужином и другими хозяйственными делами. Тоник распотрошил пакетик жевательного мармелада в виде каких-то розовых гусениц и настойчиво угощал старика. Тот отбивался, но потом решил сунуть этот ужас в рот и пытался не выплюнуть из вежливости. Зрелище было впечатляющее. Столько гримас за раз я никогда не видела. Даже интересно, что пересилит, воспитание, или отвращение? И сможет ли старик проглотить угощение?
– Да что вы мучаетесь? Выплюньте, если так противно, – обиделся Тоник. – А мне нравится. Сладко. И жевать можно долго.
– Гымага-га, – согласился учитель, не разжимая рта.
Он обернулся и с усилием выплюнул мармелад. Попав в приблудившегося ежика. Я первой услышала знакомое фырканье и оповестила всех о госте. Несомненно, Пиксель в прошлой жизни успел побывать кошкой, которую всем известно, что сгубило. Он хлопотливо закатал отловленного ежа в куртку и предложил проголосовать за продолжение магических уроков в целях сугубо научных изысканий. Похоже, им двигало болезненное воспоминание о пьяных удачах на этом поприще. Я оказалась в меньшинстве. Всем хотелось зрелищ. Тем более что такое ежик, в сравнении с лесным пожаром. Пустячок с колючками.
– Не дрейфь. Мы ничего плохого ему не сделаем, – уверял меня Пиксель.
Свернувшийся в клубок еж был явным противником вмешательства в его личную жизнь и разворачиваться не думал. У него были другие планы на сегодняшнюю ночь. И в эти планы никак не вписывалось амплуа подопытного кролика.
– Наверное, он голодненький, бедняжка.
Сочувствие Тоника выразилось в совании куском сыра в ежа.
– Гордый зверь, в плену есть не будет, – решил Тоник.
Но ежик не совладал с ароматным соблазном, и мы узрели длинное волосатое рыло с невероятно мокрым носом. Он им беспрестанно шмыгал. Больной, наверное. Главное, чтоб не заразный. Хотя, судя по аппетиту, с которым эта живность принялась трескать угощение, здоровьем его природа не обделила. Учитель тоже свистнул ломтик сыра и быстро запихал его в рот.
– У нас бабы лучше готовят, – заявил он, но продолжил пробовать кусок за куском.
Не обращая ни на кого внимания, Тоник и Пиксель приноравливались к ежу на предмет превращений. Мне показалось, что у них в подсознании слово «ежик» ассоциируется с прической и моя догадка быстро нашла подтверждение в реальности.
– Действуй быстрее, пока жрет, – с ажиотажем советовал Пиксель, делая пасы руками.
В экспериментах предполагается два результата – удачный и не очень. Про этот могу сказать только одно – оригинально и непрактично. Вот был у вас в гостях еж обыкновенный, сопливый. Одна штука. А теперь – извольте. Перед вами дикообразное существо с прекрасным аппетитом.
– Елки палки. Зачем он нам кучу наклал? Никакой благодарности, – нервно пошутил Пиксель.
Тоник про ежиков знал мало, поэтому от лекции воздержался.
– Наверное, его теперь в лесу все бояться будут, – предположил он.
– А куда он ломанулся?
– К ежихе, наверное. То-то она обрадуется.
Учитель промычал что-то невразумительно-неодобрительное.
– Вам не стыдно? Нет, вам ни капельки не стыдно. Вивисекторы поганые! – укорила я.
– Ты сможешь его вернуть? Да нет, не к нам, а в обычное состояние? – поспешили спросить виновники ежиной трагедии.
Они смотрели на меня с надеждой. Дураки какие-то, ей богу. Ну как я могу укоротить колючки, если самого ежа и след простыл? Мальчишки и старик переживали за животное, а лично меня ситуация согрела морально – меня спрашивали как учителя! Дебилизм полный. Изуродовали ежу прическу, а зачем, спрашивается? Ведь они снова не поняли, как волшебство произошло. Скорее всего, как всегда виновата проклятая визуализация.
– Пойду, подумаю, – важно заявила я, надеясь спросить совета у книги.
– Ты не волнуйся, все равно девять десятых головного мозга не используется по назначению, – зачем-то сообщил мне Тоник профессорским тоном.
Тут он прав. У меня мозг так себе, зато есть книга. Но я не успела ей воспользоваться.
– Вот блин.
Восклицание относилось к Пикселю, который решил попрактиковаться в телепатии. Закрыл глаза, надеясь на внутреннее зрение. Кто бы знал, что это такое. Ну и врезался со всей дури в ствол сосны, едва не уронив дремавшую сову. Теперь он валялся на песке с явными признаками бессознательного состояния.
– Не надо мне помогать. Я сам справлюсь, – учитель был счастлив проявить свои лекарские способности.
– А как?
Поскольку у учителя имелись не только руки, но и уши, он пропустил мой вопрос мимо них. Он сорвал какую-то травку, растер и дал понюхать Пикселю. Тот слегка затаился, а потом внезапно закричал благим матом. В лесу раздался такой звук, как будто все деревья икнули разом.
– Тьфу ты. Вечно я их путаю, – сконфуженно признался учитель.
Это он про травки, наверное.
– Смотри – немного промахнешься с лечением, и из хорошего недомага получится бракованный полуколдун, – предупредила я.