Двери хлопают
Шрифт:
Пинки. О нет!
Отец. Простите?
Пинки (решительно). Нет. Это я приняла такое решение.
Отец (поражен). А… Очень хорошо…. Так-так-так…
Пинки. Вот уже два месяца, как я задумала это.
Входит Франсуа
Отец. Очень интересно. И вы полагаете, что поступаете правильно?
Пинки (очень решительно). О да!
Отец. А-а-а….
Пинки. Это его «уравновесит», мсье!
Отец. Уравновесит?
Пинки. Да. Сейчас Франсуа очень неустойчив. Он постоянно колеблется; он ищет свой путь, и я решила помочь ему найти себя.
Входит Франсуа
Отец. И вы думаете, что женитьба….
Пинки. Конечно.
Отец. Вот как?.
Пинки. Вы знаете…. Франсуа… ведь, в сущности, он очень хороший.
Отец (с интересом). Нет, серьезно?
Пинки. Да.
Отец. И вы думаете, что будете с ним счастливы?
Пинки. Дело не в этом.
Отец. А в чем же?
Пинки. Я хочу ему помочь, я хочу, чтобы он нашел себя, чтобы он добился успеха в жизни. Я знаю, на что он способен. Но ему не хватает цели, ради которой он делал бы все это. Понимаете, цели. (Мягко.) Ему нужна семья.
Отец. Но мне казалось, что у него есть семья.
Пинки. Это ваша семья, А ему нужна своя.
Входит Франсуа
Отец. Ах так… А я и не подумал об этом. (Размышляет некоторое время.) У вас будут дети!
Пинки. Конечно.
Отец. И вы сумеете их воспитать?
Пинки. Конечно!
Отец. Знаете ли, это нелегкое дело — быть родителями.
Пинки. Нужно с самого начала проявить твердость.
Франсуа. Очень хорошо. Я вижу, что представители разных поколений все-таки находят общий язык.
Отец. Может быть, больше, чем ты думаешь.
Пинки. Я ухожу…. До свиданья, мсье. Я очень рада, что познакомилась с вами…
Отец. До свиданья, мадемуазель.
Франсуа. Ну как, папа? Как она тебе?
Отец. Она ужасно смешная!
Франсуа. Сущий ребенок!
Франсуа. А ты видел, какие у нее ноги?
Отец. Нет, я не видел, какие у нее ноги. Я не об этом. (Направляется к двери.) Я хочу сказать, что у этой малютки есть кое-что в голове. И у меня даже складывается впечатление…
Франсуа. Какое?
Отец. Что ты будешь у нее под каблучком. Вот так! (Уходит.)
Франсуа (остается один). Ну, это мы еще посмотрим.
Звонит телефон.
(Снимает трубку.) Да…. Нет…. Не понимаю…. (Повторяет.) Доминик? — (Слушает.) Сказать вам что-нибудь о ней?
Входит Доминика.
Доминика поворачивается к нему и слушает.
Хорошая ли она актриса?…
Доминика подходит ближе.
О да! Это бесспорно. Ее лучшие роли: «Папа, дай мне денег» и «Все мужчины — скоты». Очень, очень интересно! Разумеется, это не имеет никакого отношения к сериалу, но при известном воображении….
Доминика (быстро подходит и нажимает на рычаг). Негодяй!
Франсуа. Кто? Я?
Доминика. Хочешь, я скажу тебе, кто ты?
Франсуа. Ну-ну, давай…
Доминика (вне себя). Ты воплощение всего отрицательного, что только может быть, ты…
Франсуа. Что я тебе такого сделал?
Доминика. Ты только что выставил меня в смешном свете, и это тогда, когда мне наконец повезло?…
Франсуа. О… прошу тебя, перестань. Ты заставишь меня разрыдаться. (Хохочет)
Доминика. Ну это тебе не грозит.
Франсуа (бросается на нее). Это уже слишком… Хочешь, чтобы я сказал отцу, что ты выставляешь себя напоказ в малоприличном виде?
Доминика. Негодяй!
Франсуа. Идиотка!
В доме гаснет свет. Входит отец. Внезапная тишина.
Отец. Прекратите сейчас же. Вы что, не знаете, что ваша мать больна? Дикари! Где вы находитесь, в конце концов? О чем вы думаете? Я прихожу с работы полумертвый от усталости, слышите, полумертвый, ведь я один должен всех вас содержать. И что я нахожу? Один готов на любые жертвы — расплачиваться, конечно, должен я, — чтобы надеть себе петлю на шею; другая приходит в экстаз от одной мысли, что ее зад увидят в кино двадцать миллионов человек; мать больна и злится на меня, бабушка…. Хм… да…. И, наконец, служанка, которая играет на гитаре.