Двери во Тьме
Шрифт:
– Сейчас не очень, а тогда общались. Он часто в порт приезжал и стоял там подолгу, так что доводилось поболтать.
– А он вообще на кого работал? Или на себя?
– На кого? – Константин задумался, даже жевать прекратил. – Он вообще при «Карасе» был, но что-то еще было… Ну да, он на магазинщика этого работал, как его… на Советской у него еще ликеро-водочный…
– Червонцева? – с ходу вспомнил Федька.
– Вот-вот, на него, – закивал Ляхов. – Он и товар с «Карася» брал – тому возил, и на баржу что-то привозил… В общем, даже и не пойму, где у него основное место работы.
– По-всякому бывает, – сказал я и задал следующий вопрос: – А заехал он тогда через тебя же, так?
– Через меня, точно помню.
– А с чем? – перехватив его непонимающий взгляд, расшифровал вопрос: – Привез что-то или что-то забирал?
– Хм… вроде еду привез, – не совсем уверенно сказал Константин. – Он всегда перед рейсом приезжал, вроде из магазина привозил весь набор жратвы на рейс… Ну и тогда, наверное, что ему еще делать было? А чего за интерес у вас – вы же вроде монстрами занимаетесь?
– Монстрами, – сказал я, решив, что не надо напрягать собеседника излишними подозрениями, надо и о монстрах поговорить. – Как вообще нападение произошло, помнишь?
– Я не видел, я же на КПП был. Заорали, стрельба началась, потом Васька со своим фургоном едет, а с ним в кабине Пашка Длинный сидит, лица нет. И свет на ногу.
– А кто там был вообще? Ну там, где все случилось?
– Блин, – опять озадачился Ляхов, – сейчас так запросто и не скажу. Ну экипаж «Карася» был, Васька, значит, и кто-то еще… был еще человек, даже не знаю, как его и звали. Он редко появлялся, всегда приезжал на «эмке» черной.
– Номер не помнишь?
– Нет, в журнале должен быть. Да там и имя его должно быть записано. Он тоже в мою смену приехал. Он с Серых и Валиевым общался обычно. Но редко бывал, я его пару раз всего видел.
Точно, имена в журнал записывались, в этом я убедился. Ничего, доедем до порта и опять посмотрим, мы уже дорогу выучили.
– А Играшин, наверное, все видел, что там и как случилось?
– Видел, ясное дело, – отпив чайку и закусив остатками пирожка, сказал Ляхов. – Он там с ними и был.
– Потом с ним виделись?
– Пару раз, случайно, уже здесь, когда он на базар приезжал. А что?
– Да нам бы у него подробности узнать. Не знаете, где живет и где его искать?
– Нет, не знаю, – покачал головой Ляхов. – Друзьями не были – так, болтали просто. А что такого странного в нападении? Все как обычно вроде, кинулась тварь, укусила кого-то, застрелили.
– Это на первый взгляд так, – отбрехался Федька. – А так несколько нестыковок интересных вылезло.
– А, ну да, Пашка Длинный у вас в Горсвете же работает теперь, так? Он рассказал?
– Точно, – подтвердил его догадку Федька. – Знакомы?
– Да, и общаемся даже.
Это плохо, что они общаются. Так информация про то, куда мы ходим и кому какие вопросы задаем, до Паши и тех, кто за ним стоит, дойти слишком быстро может. Это нам точно не в кассу, но… хрен ли тут поделаешь. Осторожней надо быть. И быстрее.
В общем, на этом и попрощались. Ляхов допил свой чай и заторопился в караулку, а мы с Федькой еще пару минут посидели и тоже пошли к воротам.
Стоянку уже чистили, знакомый «студебеккер» с отвалом неторопливо катался по ней, отталкивая валы снега в стороны, а заодно перекрывая выезд целому ряду машин. Пришлось взяться за лопату, которая, к счастью, входила в стандартный инструментальный комплект «кюбеля», и через пять минут энергичной работы проезд был пробит.
– Куда теперь?
– Куда? – переспросил я. – Да я бы, пожалуй, опять с Шалвой потолковал.
– Зачем? – удивился Федька.
– Если у хозяина того «газона» и его водителя все дела на Советской, то Шалва его как облупленного знать должен. Расспросим осторожненько.
– Червонца и так все знают.
– Где «газончик» обычно стоит или стоял – знаешь? – повернулся я к нему.
Федька чуть смутился, помотал головой:
– Не, ни хрена.
– А Шалва может знать, как мне кажется.
– Может. Давай в шашлычную.
Советская была вполне прилично почищена, но снег валил все сильнее и сильнее, машины ехали с включенными фарами, хотя до темноты было далеко. Прохожие все больше и больше напоминали снеговиков: снег на одежде таять не успевал. Приткнулись возле шашлычной, зашли внутрь, где и узнали, что Шалва поехал в хинкальную. В хинкальную, как оказалось, он не приезжал, из чего я сделал вывод о том, что его нужно искать в гостинице. И точно, прямо у ее подъезда заметили большой пикап – додж сороковой модели, то есть с закрытой, как у нормальной машины, кабиной. В моей действительности такого в ленд-лизе не помню, а здесь частенько попадается. Если бы попалось мне – точно не отказался бы: там и полный привод, и не течет, и в кабине тепло. А Шалва на нем еще всякое нужное для своей работы возит – все же три четверти тонны грузоподъемность.
– За «любезностями» приехал, – догадался я, паркуя «кюбеля» прямо за его машиной.
– За чем? – не понял Федька.
Пришлось объяснить, пока до подъезда гостиницы шли, – он посмеялся. Обстучали обувь о железную решетку, вошли в тамбур, где нам посветили в глаза.
– Шалва здесь? – спросил я у узнавшего меня портье, расстегивая куртку.
– Скоро будет, – ответил он после секундной паузы. – Вы в бар?
– Да, наверное.
– Пойдемте, я вам налью чего скажете, – поднялся тот из-за стойки.
Ага, Иры, видать, в баре тоже нет. Угадал я, получается. Ох, дождется Шалва, заложит его кто-нибудь из персонала жене… А может, ей все равно?
– Пивка, наверное? – предположил портье, зашедший за стойку.
– По одной можно, я думаю, – высказал свое мнение Федька, посмотрев на меня.
– Ладно, уговорил, речистый, – вздохнул я и кивнул.
Тот быстро наполнил две кружки, поставил перед нами на столик и присовокупил к ним вазочку ржаных соленых сухариков.
В баре было пусто, да это и понятно: здесь постояльцы все больше по делу приехали, а сейчас самое время для дел, а дела опять же в городе. Так что мы просто сидели в полной тишине и смотрели, как за зарешеченным окном валит снег и проезжают редкие машины.