Двери во Тьме

Круз Андрей

Сначала в баре появилась Ира, довольная и раскрасневшаяся, которая, увидев нас, чуть смутилась, но все же несильно. А уже следом за ней зашел Шалва с чуть озадаченным видом: портье ему сказал, что ищут.

– А! – заметно обрадовался он, убедившись, что это всего-навсего мы. – Володя, Федя, как дела?

– Твоими молитвами, Шалва, – ответил Федька и спросил в свою очередь: – Посидишь с нами? Совет нужен, или консультация, или как хочешь назови.

– Сяду, чего не сесть? Ирочка, – обернулся

он к буфетчице, – мне тоже кружечку налей. Вам еще по одной?

– Нет, мы эти только начали, – отказался я, попутно заметив некую гримасу неудовольствия у Федьки на лице. Ну да, тут тепло, тихо, хорошо, пиво вкусное, можно до завтра сидеть. А по результатам разговора с Шалвой нам черт знает куда еще ехать придется и что делать. Нет, по кружечке пока в самый раз: не зря говорится, что кружка в обед – шаг в неизвестность.

Ира наполнила оловянную кружку, передала Шалве через стойку. Он с кряхтеньем – вес все же – уселся с нами.

– Шалва, нам бы про Матвея Червонцева расспросить, – сказал Федька.

– А зачем он вам?

– Не он – человека одного ищем, вроде на него работал. А может, и работает.

– Как зовут? – сразу спросил Шалва. – Может, я знаю?

– Василий Играшин, на «газончике» с маленьким кунгом ездил, – выложил я ему практически полный запас наших знаний.

– Знаю Играшина, – уверенно заявил Шалва. – Но он не водила, да, он это… ра квия… он как охрана при Матвее всегда был. А водилой не был, точно говорю. У Матвея даже свой шофер другой. И с Матвеем он и переехал, кажется.

– Куда переехал? – насторожился я.

– Матвей здесь с кем-то поссорился из руководства городского. Не сильно, я думаю, иначе вообще со свету сжили бы его, но имущество в городе он больше распродал. – Шалва постучал ладонью по подоконнику, добавил: – Этот дом его был, да? Я купил.

– Так куда переехал-то? – спросил уже Федька. – В Сальцево?

– Зачем в Сальцево? В Захолмье перебрался. Зато там теперь большим человеком стал, первая, ра квия… акула, да? Продукты перекупает, лесопилка его, там все скупил, там и живет теперь. Здесь, в Углегорске, у него автосервис только остался, насколько знаю. Он официально долю свою продал кому-то, но все равно он ему принадлежит.

– А что за сервис? – вытащил я блокнот и карандаш.

– На Коминтерна, рядом с базой разведбата, знаешь?

– А, знаю, – закивал Федька. – Хороший сервис, мне там пусковую пневматику на опеля ставили. Так это его?

– Его, его, – подтвердил Шалва. – Неплохо развернулись, прибыльное место. У них раньше и горбезопасности машины чинились, и администрации, пока крыша была оттуда.

– А кто крыша? – спросил я.

– А УпрО, насколько помню. Я с ним человека оттуда часто видел, Айваром зовут, башкир из этого самого УпрО.

– Не Валиев фамилия? – выстрелил я наугад.

– Да, Валиев, точно, – подтвердил Шалва. – Кто-то сказал мне. У нас тут не Москва, все равно все всех знают.

Опа, вот оно как… все интересней и интересней. Милославский с горбезопасностью в друзьях, а про начальника УпрО говорят, Бабинова, что он с нашим профессором чуть не в десны лобзается. Серых – «кровь от крови и плоть от плоти» ведомства Милославского опять же. Валиев – из «упродов», то есть опять прямая связь. И что это? Раскол, или так и было задумано?

Нет, так задумано быть не могло, Милославский с ума сходит по результатам работы Серых. Если бы так все и замышлялось, то не было бы всей этой отчаянной суеты. Раскол все же? Но, блин, немалый раскол, получается, целая не то что банда, а структура отвалилась, так? И не просто отвалилась, а продолжает существовать.

И как Рому коррумпированного тварь порвала? Нет, я понимаю, что свидетели, и все такое, но… И почему Рому? При чем тут Рома? Что Рома мог знать и что видеть? А ничего. Не знал он и не видел ничего.

– А кем Валиев этот в УпрО работал, не знаешь?

– Э, кто будет мне рассказывать? – удивился Шалва вопросу.

– А что потом случилось? Горбезопасность Червонцева больше не прикрывала?

– Так выходит, да, – подтвердил Шалва. – Тут Тенго… Тенго помнишь? – Дождавшись моего кивка, Шалва продолжил: – Тенго больше про это знает, потому что сам понимаешь, кто кому крыша, да?

Это я понимаю. Тенго – племянник, в разведбате не последний человек. Кто еще будет дядин бизнес прикрывать? Надо бы побеседовать с ним, парень он неплохой, и пили уже вместе.

– Если с ним поговорить, польза будет? – спросил я на всякий случай.

– А поговори, может, и будет, – ответил Шалва.

Посидели еще, но больше ничего особо полезного Шалва не сказал, разве что назвал несколько имен людей, близких к Матвею Червонцеву. Но с этими именами никакие звоночки не звенели, ничего общего с нашими делами – на первый взгляд, по крайней мере. Переписали всех в блокнот на всякий случай, поблагодарили хозяина, который отказался брать деньги за пиво, и вышли на улицу.

Уже темнело. Мотор «кюбеля» успел остыть, так что я дал ему немного поработать на холостых.

– Куда теперь? – спросил Федька.

– Я бы на сервис глянул. Поинтересовался бы там насчет утепления салона, а заодно и огляделся.

– Можно. Если ничего интересного, то, может, и вправду тебе твой гроб на колесиках утеплят, – согласился Федька. – Хотя я на твоем месте нормальный грузовик бы взял. Вон в опеле моем никаких проблем, тепло и хорошо.

– А чего мы тогда все время на моей ездим? – ехидно поинтересовался я.