Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России
Шрифт:
А этот-то процесс – просветительства – уже начался и в самом еврейском обществе. Прежнее движение Гаскалы 40-х годов было воспитано больше на немецкой культуре, а русский язык оставался им чужд (знали Гёте и Шиллера, но не знали Пушкина и Лермонтова) [546] . «До половины 19 в. даже образованные евреи, за редкими исключениями, не знали русского языка и литературы, прекрасно владея в то же время немецким языком» [547] . Но движение тех «маскилим», более озабоченных собственным просвещением, а не толщи еврейского народа, – к 60-м годам увяло [548] . «Русские веянья ворвались в еврейскую среду в 60-х годах XIX века. До этого евреи не жили, а проживали в России» [549] – видя свои проблемы совсем отдельно от русской действительности. До Крымской войны еврейская интеллигенция в России признавала только немецкую культуру; но от Реформ – потяготела к русской, владеть русским языком – «подымает… чувство самоуважения» [550] . – Теперь развивалось еврейское просветительство под сильным влиянием уже русской культуры. «Лучшие… русско-еврейские интеллигенты не забывали про свой народ», не уходили только «в область личных интересов», но заботились «об облегчении его доли», – да ведь и русская литература учила служить меньшей братии [551] .
546
С.М. Гинзбург. О русско-еврейской интеллигенции //[Сб.] Еврейский мир: Ежегодник на 1939 г. (далее – ЕМ-1). Париж:
547
ЕЭ, т. 3, с. 334.
548
Ю. Марк. Литература на идиш в России // КРЕ-1, с. 521; Г.Я. Аронсон. Русско-еврейская печать // там же, с. 548.
549
Б. Орлов. Не те вы учили алфавиты // Время и мы (далее – ВМ): Международный журнал литературы и общественных проблем. Тель-Авив, 1975, № 1, с. 130.
550
М. Ошерович. Русские евреи в Соединенных Штатах Америки // КРЕ-1, с. 289—290.
551
Гинзбург // ЕМ-1, с. 35.
Однако для нового просветительства это обращение к своей народной массе сильно затруднялось тем, что та была прочно связана религией, то есть, для прогрессистов, «фактором безусловно регрессивным» [552] . А возникшее движение еврейского просветительства было, разумеется, в духе времени – вполне секулярным. Процесс секуляризации общественного сознания в еврейской среде «протекал особенно трудно ввиду исключительной роли, которую религия в течение многих столетий играла в диаспоре в качестве основы еврейского национального сознания», так что «формирование еврейского светского национального сознания» началось широко – по сути лишь в конце века [553] . – «И это не вследствие косности, а совершенно сознательно: еврей не хотел подвергнуть себя риску быть оторванным от Бога» [554] .
552
Аронсон. В борьбе за… // КРЕ-1*, с. 210.
553
С. Шварц. Евреи в Советском Союзе с начала Второй мировой войны. 1939—1965. Нью-Йорк: Американский еврейский рабочий комитет, 1966, с. 290.
554
И.М. Бикерман. К самопознанию еврея: Чем мы были, чем мы стали, чем мы должны быть. Париж, 1939, с. 48.
Но вот еврейско-русская интеллигенция в самом своём нарождении встретилась с русской культурой, да ещё в бурный период развития и самой русской интеллигенции, да ещё в затопе от потока и западной культуры в Россию в те годы (Бокль, Гегель, Гейне, Гюго – и уже до Конта и Спенсера). Указывают [555] , что деятели первого поколения еврейско-русской интеллигенции, оказавшего потом немалое влияние и на еврейство мировое, родились почти в соседние годы, 1860—1866: С. Дубнов, М. Кроль, Г. Слиозберг, О. Грузенберг, Саул Гинзбург. (Впрочем, в эти же годы – рождались и ровесники их, видные еврейские революционеры: М. Гоц, Г. Гершуни, Ф. Дан, Азеф, Л. Аксельрод-«Ортодокс», а главный П. Аксельрод, Л. Дейч и многие другие еврейские революционеры – ещё и в 50-х годах.)
555
К. Лейтес. Памяти М.А. Кроля // Еврейский мир: Сб. II (далее – ЕМ-2). Нью-Йорк: Союз русских евреев в Нью-Йорке, 1944, с. 408—411.
В 1863 в Петербурге, при поддержке богачей Евзеля Гинцбурга и А. М. Бродского, было разрешено основать «Общество для распространения просвещения между евреями в России» (ОПЕ), – сперва в узком составе, и первое десятилетие оно занималось не школьной, а только издательской деятельностью – но и этим вызвало «резкое противодействие» еврейских ортодоксов [556] (протестовали и против русского издания Пятикнижия как кощунственного посягательства на святость Торы). С 70-х годов ОПЕ оказывало денежную поддержку еврейским школам. Культурная работа его была русифицирована, делались уступки только ивриту, но не «жаргону» [557] , как тогда все согласно называли идиш; по мнению беллетриста Осипа Рабиновича, «испорченный жаргон», которым говорят евреи в России, не может «споспешествовать просвещению, потому что на нём не только что невозможно выразить отвлечённые понятия, но даже нельзя высказать ни одной порядочной мысли» [558] . «Мы, евреи в России, вместо усвоения себе прекрасного русского языка, остаёмся при нашем испорченном жаргоне, неблагозвучном, неправильном и бедном» [559] . (Германские «маскилим» в своё время высмеивали жаргон ещё и резче.)
556
ЕЭ, т. 13, с. 59.
557
И. Троцкий. Самодеятельность… // КРЕ-1, с. 471—474.
558
Ю. Гессен, т. 2, с. 172.
559
ЕЭ*, т. 3, с. 335.
И вот в российском еврействе «возникла новая общественная сила, которая не замедлила вступить в борьбу[с] союз[ом]… капитала и синагоги», как выражается либеральный Ю. И. Гессен. И этой силой оказалась, пусть пока только в робком рождении, – еврейская периодическая печать на русском языке [560] .
Её первенцем был одесский журнал «Рассвет», выходивший, правда, всего лишь два года (1859—1861), выпускал его тот же О. Рабинович. Журнал должен был служить «средством распространения «полезных знаний, истинной религиозности и законов общежития и нравственности», приохотил бы евреев изучать русский язык, «сродниться с отечественной образованностью» [561] . «Рассвет» уделял внимание и политике, причём он изъявлял «любовь к отечеству» и намерение «споспешествовать видам правительства» [562] . «Жить общей жизнью со всеми народами, участвуя в их образовании и их успехах, и в то же время хранить, развивать и совершенствовать своё особое, национальное достояние» [563] . Один из ведущих сотрудников «Рассвета» публицист Л. Леванда определял цель журнала как двоякую: «действовать оборонительно и наступательно, – оборонительно против нападок извне, когда дело идёт о защите наших человеческих прав и конфессиональных (религиозных) интересов, а наступательно против нашего внутреннего врага: мракобесия, рутины, общественных неурядиц, наших племенных пороков, слабостей» [564] .
560
Ю. Гессен, т. 2, с. 170.
561
Там же, с. 171.
562
Аронсон. Русско-еврейская печать // КРЕ-1*. с. 562.
563
Гинзбург // ЕМ-1*. с. 36.
564
Ю. Гессен*, т. 2, с. 173.
Это последнее направление, «раскрывать больные места внутренней еврейской жизни», вызывало в еврейских кругах опасение, что оно «приведёт к новым законодательным репрессиям». И возникшие к тому времени еврейские газеты (на идише) «признавали направление «Рассвета» чрезмерно радикальным». – Но и сами те умеренные газеты уже одним своим появлением колебали «патриархальный строй» общинной жизни, который поддерживался безгласностью народа» [565] . Само собой, не утихла в еврейском обществе борьба между раввинатом и хасидами, а с 60-х годов на неё наложилась и борьба передовых публицистов против косных устоев быта. И, как замечает Гессен, «в 60-х годах система репрессивных мер против идейных противников не оскорбляла совести даже вполне интеллигентных людей», и, например, публицист А. Ковнер, «еврейский Писарев», не воздержался сделать донос на одну из еврейских газет – новороссийскому генерал-губернатору [566] . (Сам Писарев в 70-е годы «пользовался среди еврейских интеллигентов… огромной популярностью» [567] .)
565
Там же*, с. 174.
566
Там же, с. 174—175.
567
ЕЭ, т. 3, с. 480.
М. Алданов считает, что рассматривать участие евреев в русской культурной и политической жизни надо начиная с конца 70-х годов [568] . (В революционном движении – на десятилетие раньше.)
В 70-х годах началось сотрудничество новых еврейских публицистов – того же Л. Леванды, критика С. Венгерова, поэта Н. Минского – в общей русской печати (Минский, как сообщает Г. Аронсон, в русско-турецкую войну собирался ехать воевать за братьев-славян). Министр просвещения граф Игнатьев выразил тогда веру в привязанность российских евреев к России. После русско-турецкой войны 1877-78 среди евреев возникли слухи о предстоящих крупных благоприятных реформах. Тем временем центр еврейской интеллигенции переместился из Одессы в Петербург, там выдвигались новые литераторы, адвокаты – как руководители общественного мнения. В атмосфере этих новых надежд в 1879 в Петербурге возобновился «Рассвет». В программной статье М. И. Кулишер писал: «Быть органом нужд и потребностей русских евреев… для пробуждения громадной массы русских евреев от умственной спячки… этого требует и благо России… Интеллигентная часть русских евреев этим не выделяет себя из среды русских граждан» [569] .
568
Алданов // KPE-l. с… 44.
569
Аронсон. Русско-еврейская печать // КРЕ-1*, с. 558—561.
А рядом с развитием еврейской печати не могла не начать развиваться и еврейская литература – сперва на иврите, потом на идише, потом и на русском, стимулируясь образцами русской литературы [570] . При Александре II «немало было еврейских писателей, которые убеждали своих единоверцев учиться русскому языку и смотреть на Россию, как на свою родину» [571] .
В условиях 60-70-х годов еврейские просветители, ещё столь немногочисленные и окружённые русской культурой, и не могли двинуться иначе, как – к ассимиляции, «по тому направлению, которое при аналогичных условиях привело интеллигентных евреев Западной Европы к односторонней ассимиляции с господствующим народом» [572] , – с той, однако, разницей, что в странах Европы общекультурный уровень коренного народа всегда бывал уже более высок, а в условиях России ассимилироваться предстояло не с русским народом, которого ещё слабо коснулась культура, и не с российским же правящим классом (по оппозиции, по неприятию) – а только с малочисленной же русской интеллигенцией, зато – вполне уже и секулярной, отринувшей и своего Бога. Так же рвали теперь с еврейской религиозностью и еврейские просветители, «не находя другой связи со своим народом, совершенно уходили от него, духовно считая себя единственно русскими гражданами» [573] .
570
М. Кроль. Национализм и ассимиляция в еврейской истории // ЕМ-1, с. 188—189.
571
Джеймс Паркс. Евреи среди народов: Обзор причин антисемитизма. Париж: YMCA-Press, 1932, с. 41.
572
Ю. Гессен, т. 2, с. 198.
573
Там же.
Устанавливалось и «житейское сближение между интеллигентными группами русского и еврейского общества» [574] . К тому вело и общее оживление, движение, жизнь вне черты оседлости некоторой категории евреев, к тому и развитие железнодорожного сообщения (и поездки за границу), – «всё это способствовало более тесному общению еврейского гетто с окружающим миром» [575] . – А в Одессе к 60-м годам и «до одной трети… евреев говорили по-русски» [576] . Население тут быстро росло «благодаря массовому переселению в Одессу как русских евреев, так и иностранных, преимущественно из Германии и Галиции» [577] . Расцвет Одессы к середине века был предвещением расцвета всего российского еврейства к рубежу XIX-XX вв. Вольная Одесса ещё от начала XIX в. развивалась по своим особым законам, отдельным от общероссийских, – то порто-франко, то открыта турецким судам, когда с Турцией война. «Основным занятием[одесских] евреев в этот период была торговля зерном. Многие евреи были мелкими торговцами, посредниками (главным образом между помещиками и экспортёрами), агентами крупных иностранных и местных, в основном – греческих, хлеботорговых компаний, маклерами… на зерновой бирже оценщиками, кассирами, весовщиками, грузчиками»; «евреи занимали доминирующее положение в торговле зерном: к 1870 в их руках находилась большая часть экспорта зерна. В 1910… 89, 2% экспорта» [578] . – «По сравнению с другими городами черты оседлости в Одессе проживало больше евреев – лиц свободных профессий… у которых сложились хорошие отношения с представителями русского образованного общества и которым покровительствовала высшая администрация города… Особенно покровительствовал евреям… попечитель Одесского учебного округа в 1856-58 Н. Пирогов» [579] . Современник ярко описал это одесское смешение, где в напряжённой конкуренции сильно сталкивались коммерсанты еврейские и греческие, где «в урожайные годы половина города живёт от продажи зерновых продуктов, начиная с крупного хлебного воротилы и кончая последним старьевщиком», – там, в этом смешении-кружении со связующим русским языком «невозможно было провести черту, где в Одессе кончается „пшеничный“ коммерсант или банкир и где начинается человек интеллектуальных профессий» [580] .
574
Там же, с. 177.
575
ЕЭ, т. 13, с. 638.
576
Аронсон. Русско-еврейская печать // КРЕ-1, с. 551.
577
КЕЭ, т. 6, с. 117.
578
КЕЭ. т. 6, с. 117—118.
579
Там же, с. 118.
580
К. Ицкович. Одесса – хлебный город // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1984, 21 марта, с. 6.
Итак, вообще «среди просвещённого еврейства стал усиливаться… процесс уподобления всему русскому» [581] . «Европейское образование, знание русского языка стали необходимыми жизненными потребностями», «все бросились на изучение русского языка и русской литературы; каждый думал только о том, чтобы скорее породниться и совершенно слиться с окружающей средою», не только усвоить русский язык, но ратовали «за полное обрусение и проникновение „русским духом“, чтобы „еврей ничем, кроме религии, не отличался от прочих граждан“. – Современник эпохи М. Г. Моргулис передавал это так: „Все стали сознавать себя гражданами своей родины, все получили новое отечество“ [582] . – «Представители еврейской интеллигенции считали, что они „обязаны во имя государственных целей отказаться от своих национальных особенностей и… слиться с той нацией, которая доминирует в данном государстве“. Один из еврейских прогрессистов тех лет писал, что „евреев, как нации, не существует“, что они „считают себя русскими Моисеева вероисповедания“… „Евреи сознают, что их спасение состоит в слиянии с русским народом“ [583] .
581
ЕЭ, т. 3, с. 334—335.
582
ЕЭ*, т. 13, с. 638.
583
Аронсон. В борьбе за… // КРЕ-1, с. 207.