Двести лет вместе. Часть I. В дореволюционной России
Шрифт:
Гуревич возражает Левашеву: так вот и доказательство, что процентная норма вовсе не нужна: «Какой же смысл процентной нормы, когда даже в этом году, при возвышенном приёме евреев, и то оказалось возможным принять всех христиан, которые хотели поступить»? так что вам – нужны пустые аудитории? В маленькой Германии большое число еврейских профессоров – и Германия не гибнет [1592] .
Возражение Маркова: «Университеты пусты, [оттого что] русские студенты взяты на войну, а туда[в университеты] шлют массу евреев». «Спасаясь от воинской повинности», евреи «в огромном количестве наполнил[и] сейчас Петроградский университет и выйд[ут] через посредство его в ряды русской интеллигенции… Это явление… бедственно для русского народа, даже пагубно», ибо всякий народ – «во власти своей интеллигенции». Русские «должны охранять свой верхний класс, свою интеллигенцию, своё чиновничество, своё правительство; оно должно быть русским» [1593] .
1592
ГД-4, сессия 4, заседание 37, 15 марта 1916, с. 3392.
1593
Там же, заседание 19, 11 февр. 1916, с. 1456; заседание 37, 15 марта 1916, с. 3421; заседание 53, 9 июня 1916, с. 5065.
Ещё через полгода, осенью 1916, к этому вопросу вернётся депутат Фридман, спросит Думу опять: так что, «пусть лучше наши университеты пустуют… пусть Россия останется без интеллигентных сил… лишь бы там не было много евреев?» [1594] .
С одной стороны, конечно был прав Гуревич: зачем аудиториям пустовать? каждый пусть занимается своим делом. Но, так поставив вопрос, не подтвердил ли он правым их подозрения и горечь: значит, дело наше не общее? дело одних – воевать, а других – учиться?
1594
ГД-4, сессия 5, заседание 2, 3 нояб. 1916, с. 90.
(Да вот и мой отец – покинул Московский университет не доучась, добровольно пошёл воевать. Тогда казалось – жребий влечёт единственно так: нечестно не идти на фронт. Кто из тех молодых русских добровольцев, да и кто из оставшихся у кафедр профессоров? – понимал, что не всё будущее страны решается на передовых позициях войны. Куда идёт эпоха – вообще никто не понимал в России, да и в Европе.)
Весной 1916 прения по еврейскому вопросу были остановлены как вызывающие нежелательное возбуждение в обществе. Но к теме национальностей свернула и поправка закона о волостном земстве. Впервые создаваемое волостное земство обсуждалось зимой с 1916 на 1917, в последние думские месяцы. И вот, когда главные думские ораторы что-то ушли в буфет или на квартиры уехали, в зале сидела лишь половина смирных депутатов, сумел добраться до трибуны и вятский крестьянин Тарасов, кого никогда тут и не услышишь. И робко пробирался к сути так: Например, поправка к закону «принимает всех, и евреев, скажу, и немцев – кто бы ни приехал в нашу волость. Так что этим какое право предоставляется?.. Эти лица, приписавшиеся[к волости]… они ведь то место займут, а крестьяне остаются совершенно без всякого внимания… Если будет председателем волостной земской управы еврей, а его супруга делопроизводителем или секретарём, так что это, крестьянам дают право?.. Что же будет, где будут крестьяне?… Вот, наши доблестные воины вернутся и какие будут им права предоставлены? Стоять на задней линии; а как во время войны – так на передовых позициях крестьяне-то все в серых шинелях… Не вносите вы таких поправок, которые совершенно противоречат быту практической крестьянской жизни, а именно, не давайте права участия в выборах в волостном земском самоуправлении евреям и немцам, ибо таковые народности, они не принесут не только какой-либо пользы населению, а громаднейший вред, и беспорядки будут чинимы в стране. Мы, крестьяне, не поддадимся этим национальностям» [1595] .
1595
Там же, заседание 15, 13 дек. 1916, с. 1069—1071.
А тем временем – публичная кампания за еврейское равноправие продолжалась. В поддержку были привлечены и организации, прежде никак не касательные к этому, как например гвоздевская Рабочая группа, представлявшая интересы русского пролетариата. Весной 1916 Рабочая группа подтвердила, что ей известно: «реакция» (подразумевалось правительство и аппарат м. в. д.) «открыто подготовляет всероссийский погром» евреев. И Козьма Гвоздев повторил эту чушь на съезде военно-промышленных комитетов. – В марте 1916 Рабочая группа обращается с письмом к Родзянке, протестуя и против того, что Дума прекратила прения по еврейскому вопросу как вызывающие возбуждение; за это группа обвиняла уже и саму Думу в потворстве антисемитам: «Поведение большинства Государственной думы в заседании от 10 марта фактически явилось прямой поддержкой и подкреплением антисемитской погромной политики господствующего курса… Думское большинство своей поддержкой боевого антисемитизма господствующих кругов наносит опасный удар делу самозащиты страны» [1596] . (Не согласовались, не поняли, что в Думе левая-то сторона и нуждалась погасить прения.) – Рабочих поддерживали и «еврейские группы», по донесению петроградского Охранного отделения в октябре 1916 «переполнившие ныне столицу и ведущие беспартийную, но резко враждебную власти политику» [1597] .
1596
К истории гвоздевщины // Красный архив, 1934, т. 67, с. 52.
1597
Политическое положение России накануне Февральской революции // Красный архив, 1926, т. 17, с. 14.
А что же власти? Прямые документы неизвестны, но в сменных министерских составах 1916 года, видимо, уже серьёзно готовился акт о еврейском равноправии. О том не раз упоминал Протопопов и ему, очевидно, уже удалось значительно уговорить Николая II. (Протопопов ещё и потому мог спешить, чтобы перекрыть начавшуюся против него кампанию от левых кругов.) – А последний к революции начальник петроградского Охранного отделения ген. Глобачёв в своих воспоминаниях пишет, со слов последнего же министра юстиции Добровольского, что «проект закона о равноправии евреев был уже приготовлен[в предреволюционные месяцы] и, по всей вероятности, закон был бы объявлен на Пасху 1917» [1598] .
1598
К.И. Глобачёв. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего Начальника Петроградского Охранного Отделения. Декабрь 1922 / Хранение Колумбийского университета, машинопись, с. 41.
Но Пасха 1917 наступила уже не при этих властях. Сбылись острые желания наших радикалов и либералов.
«Всё для победы!» – да, но «не с этой властью!» И русская и еврейская общественность, и пресса оставались вполне преданы Победе, даже первые раззадорщики её, – но только не с этим правительством! не с этим царём! Они были в запале всё того же уверенного соображения, с которым начали войну, простого и гениального: ещё на ходу этой войны (а то потом будет трудней) и непрерывно побеждая Германию, – сбросить царя и сменить государственный строй. А тогда – наступит и еврейское равноправие.
Мы рассмотрели во многих подробностях всеразличные обстоятельства, сопровождавшие 120-летнюю совместную жизнь русских и евреев в одном государстве. Одни из сложностей разрешались с ходом времени, другие возникали и набухли в последние годы – вот, к весне 1917. Но эволюционность развития определённо брала верх и обещала строительную основательность впереди.
И в этот самый момент разнесло взрывом вместе с государственным устройством России – и все плоды эволюции, и военное устояние, оплаченное многою кровью, и надежды на расцветную жизнь, – произошла Февральская революция.