Двести лет вместе. Часть вторая
Шрифт:
Но «1918 был переломным в истории «Протоколов» [485] . После захвата власти большевиками, после убийства царской семьи и в раскате Гражданской войны – интерес к «Протоколам» бурно оживился, стал массовым. Их издавали и переиздавали отделения ОсвАга в Новочеркасске, Харькове, Ростове-на-Дону, Омске, Хабаровске, Владивостоке, они имели широкое хождение и в Добровольческой Армии, и в населении (а позже в среде русских эмигрантов, особенно в Софии и Белграде).
485
Там же.
«После победы большевиков распространение «Протоколов» в России было запрещено», преследовалось уголовно, но «в Европе завезенные белой эмиграцией «Протоколы» сыграли зловещую роль в становлении идеологии правых движений, особенно национал-социализма в Германии» [486] .
Разоблачение «Протоколов» как подлога, и вообще отрицание знака равенства между большевиками и еврейством, составило значительную часть публицистической жизни либеральной эмиграции 20-х и 30-х годов. Из русских имён тут наиболее отметны – Милюков, Родичев, Бурцев, Карташев.
486
КЕЭ,
Историк церкви, православный богослов, но и общественный деятель, А. В. Карташев писал о неприемлемости Для христианина антисемитизма ещё в дореволюционном сборнике «Щит» [487] , нами много цитированном. В 1922 в эмиграции он написал предисловие к книге Ю. Делевского о «Протоколах» [488] . В 1937 с такой же просьбой – о предисловии для своей книги – к Карташеву обратился Бурцев. Карташев в предисловии написал: «Человек здравого смысла, доброй воли и небольшой научной дисциплины ума просто не может даже серьёзно обсуждать вопрос о подлинности этого полицейско-публицистического подлога, в своём роде талантливого, ибо заразительного для невежд… Нечестно, после неопровержимо вскрытого подлога, поддерживать явную ложь. Нечестно и обратное: из лёгкой победы над фальсификаторами „Протоколов“ делать дешёвый адвокатский софизм… Полуистина есть ложь. А полная истина состоит в том, что еврейский вопрос стоит перед миром как один из трагических вопросов истории. И он не может быть разрешён ни дикарскими погромами, ни клеветой и ложью, а только честными и открытыми усилиями всего человечества. Погромщики и наветники крайне затрудняют здравую и честную постановку вопроса, оглупляют его и сводят к абсурду. Они сбивают с толку и самих евреев, всё время выдвигающих свою „угнетённую невинность“ и ждущих от всех только сострадания и какого-то обязательного юдофильства». – Разоблачение этого «громкого апокрифа» Карташев считал несомненным «нравственным долгом», одновременно полагая, что, «прочищая глаза невежд от пыли „Протоколов“, недопустимо этим вновь засорять зрение, делая вид, будто этим снимается еврейский вопрос» [489] .
487
А.В. Карташев. Избранные и помилованные // Щит*: Литературный сборник / Под ред. Л. Андреева, М. Горького и Ф. Сологуба. 3-е изд., доп. М.: Русское Общество для изучения еврейской жизни, 1916, с. 110—115.
488
Ю. Делевский. Протоколы сионских мудрецов: (История одного подлога). Берлин, 1923.
489
ГАРФ. Ф. 5802, оп. 1, ед. хр. 31, л. 417—421. – Предисловие А.В. Карташева не было опубликовано В.Л. Бурцевым при выходе книги в 1938, однако сохранилось в его бумагах. О существовании этого предисловия мы узнали из статьи: О. Будницкий. «Еврейский вопрос» в эмигрантской публицистике 1920—1930-х // Евреи и русская революция: Материалы и исследования / Ред. – сост. О.В. Будницкий. Москва; Иерусалим: Гешарим, 1999.
«Еврейский вопрос», в самом деле, ни статьями, ни книгами не снимался. Вот новая реальность в положении евреев в 20-е годы в Прибалтике и Польше. Хотя в прибалтийских государствах «евреям удавалось в течение ряда лет сохранять за собой влиятельные позиции в торговле и промышленности» [490] , – евреи испытывали на себе давление среды. «Добрая половина русского еврейства вошла в состав отщепившихся от России новых государств… Новые государства с тем большим усердием насаждают каждое свой национализм, чем меньше они уверены в своей прочности» [491] . Там «евреи чувствуют себя окружёнными враждебной и к тому же активной, неугомонной стихией. То выставляется требование: евреев в высшей школе должно быть пропорционально не больше, чем в армии… то в житейском обиходе атмосфера сгущается до того, что еврею дышать становится невозможно… В среде самоопределившихся народов войну против евреев ведёт само общество: студенты, военные, политические партии, улица». И. Бикерман заключил, что «еврей, разбивавший себе лоб за самоопределение народов, готовил для себя и своих стеснения: более тесную зависимость от чужой жизни» [492] . – «Положение евреев в Латвии, Эстонии и Литве буквально трагическое. Вчерашние угнетённые быстро вошли в роль угнетателей, притом крайне плебейских угнетателей, не стыдящихся своей грубой антикультурности» [493] .
490
И. Гар. Евреи в Прибалтийских странах под немецкой оккупацией // КРЕ-2, с. 95.
491
К евреям всех стран! // РиЕ, с. 6.
492
И.М. Бикерман. Россия и русское еврейство // РиЕ, с. 87-89.
493
Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ, с. 219.
И вот оказалось, «что распад России означает также распад русского еврейства», история парадоксально показала, что единая Российская Империя, даже с её притеснениями, была для евреев благоприятнее. И вот в этих отколовшихся лимитрофах «евреи являются верными хранителями русского языка, русской культуры и ждут не дождутся восстановления великой России. Школы, в которых ведётся ещё преподавание на русском языке, заполняются еврейскими детьми», а языку нововозникшего государства учиться не хотят. «В этих государствах-клетушках русский еврей, изведавший жизнь на широком просторе великой Империи, чувствует себя стеснённым, сдавленным и пониженным в своём гражданском уровне, – несмотря на все права и автономии… Поистине судьбы нашего народа тесно связаны с судьбой великой России» [494] .
494
И.М. Бикерман. Россия и русское еврейство // РиЕ, с. 84, 89.
Впрочем,
Сионистам же Бикерман ставил в вину, что они видят «для России… раздробление как идеальное состояние. Поэтому организация русских сионистов именует себя не русской, не российской, а русско-украинской. Поэтому сионисты и родственные им еврейские группы так усердно братались с украинскими самостийниками» [496] .
495
КЕЭ, т. 7, с. 890.
496
И.М. Бикерман. Россия и русское еврейство // РиЕ, с. 40.
Советская Россия после Гражданской войны погрузилась в глухое безмолвие. Отныне – и на десятилетия вперёд – были задушены всякие независимые голоса, гудел только казённый трубёж. Тем более страстно кипела эмиграция. Весь разброс её, от анархистов до монархистов, озаряли сполохи боли, напряжённые споры: кто же и насколько виновен во всём происшедшем?
Поднялась дискуссия и внутри эмигрантского еврейства.
По оценке Бикермана в 1923: «Еврей на всё отвечает привычным жестом и привычными словами: известное дело – мы во всём виноваты; где бы ни стряслась беда, будут искать и найдут еврея. Девять десятых из того, что пишется в еврейских повременных изданиях по поводу евреев и России, составляет только пересказ этой стереотипной фразы. Так как всегда и во всём мы виноваты, конечно, быть не можем, то еврей делает отсюда весьма лестный для нас и, на первый взгляд, житейски весьма удобный вывод, что мы всегда и во всём правы» [497] .
497
Там же, с. 12.
Однако стоит задуматься: «Догму о спасительности революции для евреев еврейское общество яро отстаивало тогда [до революции], не менее горячо стоит за неё и теперь». И даже еврейские организации, собирающие помощь страдающим в СССР соплеменникам, при сборе средств в странах Запада «разоблачают, принижают, охаивают всё и всех, что было в России до большевиков и до революции силой, оберегавшей и строившей», ведь теперь «большевицкая Россия легко превратилась в обетованную землю», там равенство и социализм. Много евреев, выходцев из России, осело и в Соединённых Штатах, и «среди них очень легко распространяются пробольшевицкие идеи» [498] . Еврейское настроение: лучше большевизм, чем реставрация царизма. Распространено «мнение, что падение большевизма в России неизбежно грозит еврейству новою волною кровавых погромов и массовым истреблением… И на этом основании большевизму отдаётся предпочтение, как меньшему злу» [499] .
498
Там же, с. 47, 48, 72.
499
Ю. Делевский. Меньшее ли зло большевики? // Еврейская трибуна, 1922, 19 сентября, с. 2.
А тут подкатил и НЭП – так большевики эволюционируют к лучшему! они никак не пропащие! Разжались экономические тиски – так тем более большевики стали приемлемы. «НЭП, а там концессии, как-нибудь устроимся» [500] .
Назвать еврейскую эмиграцию пробольшевицкой – нельзя. Но большевицкий строй не был для неё главным врагом, а у многих сохранялась к нему и благосклонность.
Однако примечателен и случай с эмигрантом-евреем литератором Горянским, глумливо поданный в виде насмешливого фельетона в советской газете [501] . В 1928 уже тогда прославленный Бабель (и уже сильно прохвастанный своей близостью к ЧК) для художественного настроя «временно проживал» в Париже, зашёл в кафе «Ротонда» и, увидев «старого знакомого», видимо по Одессе, великодушно протянул ему руку: «Здравствуйте, Горянский». А Горянский встал – и с презрением отвернулся от протянутой руки.
500
Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ, с. 221.
501
Г. Рыклин. Случай с Бабелем // Известия, 1928, 16 марта, с. 5.
При развитии же гитлеризма в Германии – предпочтение большевизма естественно укоренилось в общееврейском общественном мнении ещё надолго.
М. Вишняк укорял: на 1-м Всемирном еврейском конгрессе в Женеве в августе 1936 отношение к большевицкой власти, ярко выраженное Н. Гольдманом, было по сути таким: «Если приемлют и даже заискивают перед большевиками» всякого рода свободолюбивые правительства и организации – то «почему не идти тем же путём и энтузиастам еврейского национально-культурного единства?.. И только прямая сопричастность Москвы к антиеврейским бесчинствам в Палестине подняла на несколько градусов возбуждение руководящих кругов конгресса против политики советской власти. И то… лишь в форме возмущения запретом древнееврейского языка… запретом эмиграции из СССР в Палестину и, наконец, непрекращающимся мучительством сионистов в политизоляторах и концлагерях. Тут Н. Гольдман наглел и нужные слова, и должное вдохновение» [502] . – И в 1939, накануне Второй Мировой войны, ещё отмечалось: «нельзя отрицать, что среди зарубежного русского еврейства» настроение: делать «ставку на неприкосновенность советской диктатуры», лишь бы не было погромов [503] .
502
Последние новости, 1936, 13 августа, с. 2.
503
Ст. Иванович. Евреи и советская диктатура // Еврейский мир: Ежегодник на 1939 г. (далее – ЕМ-1). Париж: Объединение русско-еврейской интеллигенции, с. 53.