Двести лет вместе. Часть вторая
Шрифт:
Осоргин писал: «В России ни в общественном, ни в революционном движении (имею в виду глубины, а не поверхность) «русского одиночества» не чувствовалось, и виднейшими фигурами, дававшими тон и окраску… были русские – славяне». Не то теперь в эмиграции: «там, где духовный уровень выше, где углублены интересы мысли и творчества, где калибр человека крупнее, – там русский испытывает одиночество национальное; там, где близких ему по крови больше, – одиночество культурное. Эту трагедию я и обозначаю словами заголовка: русское одиночество… Я ни в какой мере не антисемит, но я в большой мере русский славянин… Свои, русские, мне гораздо ближе по духу, по чистоте языка и говора, по специфическим национальным достоинствам и недостаткам. Иметь их моими единомышленниками и соратниками мне ценнее, просто даже удобнее и приятнее. В многоплеменной, вовсе не русской России я умею уважать и еврея, и татарина, и поляка, – и за всеми ими признаю совершенно одинаковое со мною право на Россию, нашу общую и нашу родную мать: но сам я из русской группы, из той духовно влиятельной группы, которая дала основной тон российской культуре». Однако вот теперь «русский за рубежом захирел и сдался, уступив общественные посты иноплеменной энергии… Еврей акклиматизируется легче… – его счастье! Зависти не испытываю, готов за него радоваться. С тою же готовностью уступаю ему честь и место в разных зарубежных общественных начинаниях и организациях… Но есть одна область, где „еврейское засилие“ решительно
452
М. Осоргин. Русское одиночество / Публикация А. Разгона // Евреи в культуре Русского Зарубежья. Т. 1, с. 15-17 [перепечатано из: Рассвет, Париж, 1925, 15 февраля, №7].
Статью Осоргина сопровождал в том же номере редакционный комментарий (по сути мыслей и стилю принадлежащий, вероятнее всего, главному редактору Жаботинскому); М. А. Осоргин «напрасно опасается, что читатели «Рассвета» усмотрят в [статье] антисемитские тенденции. Одно время было, правда, на свете такое поколение, которое инстинктивно шарахалось от слова «еврей» в устах нееврея. Один из заграничных вождей этого поколения сказал: «Лучшая услуга, какую может нам оказать передовая пресса, это – не говорить о нас». Его послушались, и в течение долгого времени в приличных прогрессивных кругах России и Европы, действительно, принято было смотреть на слово «еврей» как на звук непечатный. Слава Господу, время это прошито». Осоргина мы можем «уверить в нашем понимании и сочувствии… Впрочем, в одном пункте мы с [ним] прямо несогласны. Он придаёт слишком большое значение роли евреев в беженской благотворительности. Прежде всего – эта преобладающая роль естественна. Взаимопомощь есть один из основных навыков диаспоры. Мы учились технике диаспорального быта очень долго; русские – никогда… Но есть и более глубокая сторона вопроса… Мы от русской культуры получили много ценного – даже для нашего будущего самостоятельного национального творчества… Перед русской культурой мы, российские евреи, должники; никакими грошами мы этого долга не заплатим. Те из нас, которые делают, что могут, чтобы помочь ей пережить тяжёлое время, поступают правильно и, надеемся, будут так поступать и впредь» [453] .
453
М. Осоргин. Русское одиночество // Евреи в культуре Русского Зарубежья. Т. 1, с. 18-19.
Однако вернёмся к первым послереволюционным годам. «В русской эмиграции ещё бушевали политические страсти, была потребность разобраться в происшедшем. Стали возникать газеты, журналы, книгоиздательства» [454] . Иные богачи, чаще евреи, финансировали эту нововозникшую российскую эмигрантскую прессу, от либерального направления и левей. Среди пишущих публицистов, редакторов газет и журналов, книгоиздателей – было много евреев. Подробный перечень их вклада в издания и издательства сохранён в «Книге о русском еврействе» (а теперь и в томах «Евреи в культуре Русского Зарубежья»).
454
А. Седых. Русские евреи в эмигрантской литературе // КРЕ-2, с. 427.
Из первых следует выделить «Архив Русской Революции» И. В. Гессена, немалую историческую ценность (22 тома). Сам Гессен, вместе с А. И. Каминкой и В. Д. Набоковым (после его гибели – с Г. А. Ландау), издавал ведущую берлинскую газету «Руль»; она была «как бы эмигрантским продолжением «Речи», но, в отличие от Милюкова, позиция Иосифа Гессена была последовательно патриотической. В «Руле» печатались и часто цитируемые нами Г. А. Ландау и И. О. Левин, а также известный литературный критик Ю. И. Айхенвальд. – От «Руля» политический спектр берлинских газет шёл налево, к социалистам. д ф. Керенский издавал «Дни», где выступали в том числе и A. M. Кулишер-Юниус, автор «ряда научных трудов по социологии», сионист из окружения Жаботинского; С. М. Соловейчик; известный по эсеровскому прошлому О. С. Минор (он же и в пражской «Воле России») и бывший секретарь Учредительного Собрания М. В. Вишняк. – В Берлине в 1921 Ю. О. Мартов и Р. А. Абрамович основали «Социалистический вестник» (позже переехавший в Париж, затем в Нью-Йорк). Там сотрудничали Ф. И. Дан, Д. Ю. Далин, П. А. Гарви, Г. Я. Аронсон и др.
В. Е. Жаботинский, чей приезд в Берлин (после трёх лет в Иерусалиме) совпал с первой эмигрантской волной, возобновил, сначала в Берлине, потом в Париже, издание «Рассвета», публиковал и свои романы. Сверх того «множество русско-еврейских журналистов проживало в Берлине в период 1920—1923 гг., работая в местной и заграничной эмигрантской печати». Тут и И. М. Троцкий из бывшего «Русского слова», Н. М. Волковысский, П. И. Звездич (во время Второй Мировой войны погиб от рук нацистов), меньшевик С. О. Португейс, под псевдонимом Ст. Иванович (из прежнего петербургского «Дня»), Отсюда же шли и пьесы Осипа Дымова-Перельмана, романы и повести В. Я. Ирецкого [455] .
455
Там же, с. 429, 430.
Берлин стал столицей и русских книгоиздательств: «в 1922-м году все эти русские издательства выпустили в свет больше русских книг и изданий, чем в тот год было выпущено в Германии немецких. Большинство книгоиздателей и книготорговцев были евреи» [456] . Из главных выделяются издательство И. П. Ладыжникова, принадлежавшее, ещё с мировой войны, Б. Н. Рубинштейну (классическая, современная и научно-популярная литература), уже с 1919 издательство «Слово», им заведовали И. В. Гессен и А. И. Каминка (серийные русские классики, эмигрантские писатели и философы, высокоценные исторические и мемуарные труды), издательство З. И. Гржебина (связанного и с Советами, многие его издания продавались в тогдашнем СССР), художественно отменные выпуски «Жар-Птицы» (А. Э. Коган). А также «Грани» под руководством А. Цацкиса, «Петрополис» и «Обелиск» (Я. Н. Блох и А. С. Каган), «Геликон» А.Г. Вишняка, «Скифы» И. Штейнберга. – В Берлине же вышла «Всемирная история еврейского народа» С. Дубнова, 10-томником на немецком, а по-русски – в течение 30-х годов, уже в Риге.
456
И. Левитан. Русские издательства в 20-х гг. в Берлине // КРЕ-2, с. 448.
Рига
457
А. Седых. Русские евреи в эмигрантской литературе // КРЕ-2. с. 431,432.
С конца 20-х годов, при экономической неустойчивости и быстром росте нацизма, Берлин начал терять своё значение эмигрантского культурного центра. «Рулю» пришлось закрыться в 1931. Эмиграция рассыпалась – но «главный поток устремился во Францию», особенно в Париж, который и без того был из важнейших центров эмиграции.
В Париже центральной эмигрантской и многотиражной газетой были «Последние новости», основанные «в начале 1920 года петербургским присяжным поверенным М. Л. Гольдштейном. Финансирование газеты принял на себя М. С. Залшупин», а через год газета перешла «в руки П. Н. Милюкова… Пока существование газеты не стало прочным, значительное содействие ей в области финансовой оказывал М. М. Винавер». «Правой рукой Милюкова» там был А. А. Поляков. «Передовицы и политические статьи» писал Кулишер-Юниус (в 1942 был арестован во Франции и погиб в концлагере). Иностранный отдел вёл М. Ю. Берхин-Бенедиктов, связанный с Жаботинским. Среди сотрудников и острый публицист С. Л. Поляков-Литовцев (а ведь научившийся «говорить и писать по-русски только в 15-летнем возрасте»), Б. С. Миркин-Гецевич (под псевдонимом Борис Мирский), видный кадетский публицист Пётр Рысс и другие. В «Последних новостях» появлялись и фельетоны И. В. Дионео-Шкловского, «популярно-научные» статьи Ю. Делевского (Я. Л. Юделевский). В качестве юмористов отличались Вл. Азов (В. А. Ашкенази), Саша Чёрный (А. М. Гликсберг), «король юмористов» Дон-Аминадо (Шполянский). «Последние новости» были самой распространённой из эмигрантских газет [458] . Шульгин назвал её «цитаделью политического еврейства и еврействующих русских» [459] . Седых счёл такое мнение «явным преувеличением». А политический накал вокруг газеты исходил ещё из того, что сразу после Гражданской войны её направление было – разоблачение, а от кого и травля Добровольческой армии. Отмечает и Седых: в Париже «раздел шёл не только по линии политической, но и национальной», «в состав редакции милюковской газеты входили многочисленные русско-еврейские журналисты», а «на страницах правого „Возрождения“ (за исключением, впрочем, И. М. Бикермана) еврейские имена, как правило, никогда не появлялись» [460] . (Впрочем, «Возрождение», позже других основанное, уже в 1927 сломилось, когда богач Гукасов отставил главного редактора П. Б. Струве.)
458
Там же, с. 431,432—434.
459
В.В. Шульгин. «Что нам в них не нравится…»: Об Антисемитизме в России (далее – В.В. Шульгин). Париж, 1929, с. 210.
460
А. Седых. Русские евреи в эмигрантской литературе // КРЕ-2, с. 432, 434.
В Париже с 1920 по 1940 издавался и ведущий литературно-политический журнал «Современные записки», основанный и ведомый эсерами – Н. Д. Авксентьевым, И. И. Фондаминским-Бунаковым, В. В. Рудневым, М. В. Вишняком и А. И. Гуковским. Отмечает Седых: «Из пяти [его] редакторов… – трое были евреями. В 70 книгах «Современных записок» находим беллетристические произведения, статьи на разнообразные темы и воспоминания большого числа авторов-евреев». – «Иллюстрированную Россию» – она «давала в год в виде приложения 52 книжки классиков или произведений эмигрантских писателей» – издавал М. П. Миронов, петербургский журналист, затем Б. А. Гордон (в прошлом владелец «Приазовского Края») [461] . (В литературном мире эмиграции состояли и крупные русско-еврейские имена – Марк Алданов, Семён Юшкевич, уже упомянутые Жаботинский и Юлий Айхенвальд, М. О. Цетлин (Амари), – однако литературная жизнь в этой книге вообще не рассматривается: это отдельная большая тема.)
461
А. Седых. Русские евреи в эмигрантской литературе // КРЕ-2, с. 435—436.
Тут место особо выделить фигуру и судьбу Ильи Фондаминского (рожд. 1880). И сам из состоятельной купеческой семьи, и в молодости женясь на внучке чаеторговца-миллионера В. Я. Высоцкого, он, вступив в новосозданную партию эсеров, «большую часть своего состояния и приданого жены пожертвовал на революцию» [462] , на закупку оружия. В 1905 дал толчок началу всеобщей политической стачки в России и сам участвовал в эсеровском штабе восстания. В 1906 эмигрировал в Париж, где близко сошёлся с Д. Мережковским и З. Гиппиус, стал интересоваться христианством. Вернулся в Петроград в апреле 1917. Летом 1917 был комиссаром Черноморского флота, затем депутатом Учредительного Собрания, после разгона его скрылся. С 1919 снова в эмиграции во Франции – ив рассматриваемый здесь период жил в Париже. «Современным запискам» он отдал много души и постоянного труда; печатал там и серию своих статей «Пути России». Играл большую роль в культурной жизни эмиграции, всячески поддерживал русских писателей и поэтов. На какое-то время ему удалось даже создать «Русский театр» в Париже. «В смысле кипучести, разносторонности, неутомимости и бескорыстия его дел… Илье Исидоровичу в эмиграции не было равных» [463] . От эсерства он отошёл, став христианским демократом. Вместе с «созвучными» ему Г. П. Федотовым и Ф. А. Степуном стал издавать христианско-демократический «Новый Град». «Всё более тяготел в эти годы к православию» [464] . «В июне 1940 бежал из Парижа от наступающих немецких войск», но вернулся, в июле 1941 арестован и отправлен в Компьенский лагерь под Парижем, «по некоторым сведениям там крестился… В 1942 был депортирован в Освенцим и уничтожен» [465] .
462
КЕЭ, т. 9, с. 253.
463
Роман Гуль. Я унёс Россию. Т. 2: Россия во Франции, с. 100.
464
Глеб Струве. Русская литература в изгнании, с. 230.
465
КЕЭ, т. 9, с. 255.