Двести тысяч золотом
Шрифт:
Саша принес еще хвороста, чтобы поддерживать огонь, взял револьвер и уселся на одеяло. Сегодня он дежурил в первой половине ночи. Хотелось подойти к Ольге, взять ее за руку, поговорить, ободрить, но как это сделать на глазах у всех? И надо ли показывать Фыну, какие у них отношения? Пришлось ограничиться ласковым взглядом и пожеланием спокойной ночи. Ольга в ответ улыбнулась и закрыла глаза.
Неугомонная Люй подготовила все для раннего завтрака и лишь потом отправилась спать. Завернувшись в одеяло, она улеглась рядом с Ольгой и прижалась к ней спиной. Понемногу маленький лагерь затих. Низко висели яркие
Руднев вдруг увидел, что Фын поднял голову, словно прислушиваясь, а потом рывком сел и стал настороженно вглядываться в темноту.
— Ложись! — направив на него револьвер, шепотом приказал Саша.
— Там кто-то есть, — нервно облизав губы, сказал Фын. — И я слышал, как треснула ветка.
Не опуская оружия, Руднев тоже прислушался. Нет, ничего не слышно, кроме привычных ночных звуков.
— Не думай, я не хочу бежать. Там человек. Я слышал шаги!
— Ложись, — повторил Саша. — Никого там нет. Может быть, лисица охотится за мышами.
Немного посидев, бандит неохотно подчинился. Завернулся в одеяло, поворочался с боку на бок, потом затих. Или сделал вид, что заснул, а сам задумал повторить попытку обмануть сторожа. Поверишь ему, оглянешься, а он нападет и завладеет оружием? Кого понесет сюда ночью? Вокруг — нагромождение камней, колючий кустарник. Да и места безлюдные, деревни далеко, возница-горбун уехал.
Высидев положенное время, Руднев разбудил капитана и рассказал ему о происшествии. Потом растянулся на одеяле и мгновенно провалился в сон.
Пробудился он от звуков голосов и потрескивания огня: все уже поднялись. Люй помешивала кипевшее в закопченном котелке варево, от которого далеко вокруг распространялся дразнящий аромат. Поискав глазами Фына, Саша облегченно вздохнул: бандит, ссутулившись, сидел у костра в ожидании завтрака. Чуть поодаль прохаживался мрачный, невыспавшийся Лобанов. Слава Богу, ничего не случилось.
Наскоро перекусили и продолжили путь. Дорога стала шире, по обе стороны тянулись плохо обработанные поля, в одном месте тучей кружило воронье. Фын заметил:
— Падаль валяется или убитый…
Впереди по-прежнему неутомимо шагал легконогий Вок, бережно прижимая к груди обезьянку. За ним шли девушки. Бандит часто оглядывался, замедлял движение, и Юрий был вынужден подгонять его окриками, а то и просто подталкивать в спину. Как ни странно, Фын не огрызался, но через несколько минут вновь начинал оглядываться, и все повторялось сначала.
— Хочешь идти на веревке? — наконец не выдержал капитан.
— Не сердись, — примирительно ответил бандит. — Мне кажется, за нами следят.
— Опять за свое? — усмехнулся Руднев. — Ночью ты слышал шаги, теперь тебе кажется, что нас преследуют. Хватит, лучше резвее переставляй ногами.
— Да не вру я! — горячо возразил Фын. — Посмотрите сами — там, где мы ночевали, блеснуло стекло, как будто смотрят в бинокль.
— Вот как? — Лобанов обернулся и долго смотрел назад. Старик и девушки вынуждены были остановиться.
— Ничего не вижу, — потерев глаз, признался Юрий. — Наверное, камни под солнцем блеснули. В здешних скалах есть вкрапления слюды. Надо же — бинокль! У страха глаза велики.
— Наверное, его дома жена била, — насмешливо фыркнула Люй, — вот он и боится каждого шороха!
Фын молча отвернулся, не удостоив ее ответом. Ольга подошла к Рудневу и тихо спросила:
— Это правда? Скажи, Саша.
— Ерунда, — стараясь казаться беспечным, хотя слова бандита посеяли в его душе тревожные сомнения, улыбнулся Руднев. — Не волнуйся. Кому здесь следить за нами?
Он показал на раскинувшиеся вокруг пустынные поля и успокаивающе погладил девушку по плечу.
— Для страха нет причин. Видишь, никого! Жао наверняка сейчас рыщет по реке, если, конечно, он там вообще был. А гангстеры остались далеко, в Шанхае.
Старый Вок, лаская обезьянку Цянь, с легкой улыбкой прислушивался к незнакомой русской речи и на всякий случай согласно кивал, когда Саша смотрел в его сторону. Дождавшись, пока белый замолчит, китаец предложил:
— Пошли? Солнце уже высоко.
— Правильно, хватит болтать. Вперед! — поддержал его Лобанов.
Сграбастав Фына за грудки, он подтянул его к себе и что-то тихо сказал. Глаза бандита блеснули, но, когда могучая рука гиганта разжалась, китаец съежился и послушно поплелся перед капитаном, словно тот был его конвоиром.
— Саша, помог бы ты женщинам, — крикнул Юрий.
Руднев прошел вперед, забрал у Ольги поклажу и взял девушку под руку, радуясь неожиданно предоставившейся возможности побыть с ней почти наедине. Понимающе улыбнувшись, Люй догнала старика и пошла рядом с ним, чтобы не мешать молодым людям: их отношения давно перестали быть секретом для наблюдательной китаянки.
Развлекая Ольгу ничего не значащей болтовней, Руднев оглянулся и с удивлением увидел, что Лобанов мирно беседует с бандитом. Но о чем же они говорят? Отчего несговорчивый, подозрительный капитан вдруг сменил гнев на милость и позволил Фыну такие вольности? И почему Юрий хмурится и кусает ус, слушая бандита? Загадка…
Разрешить ее на дневном привале не удалось. Прячась от палящих лучей, все сгрудились на клочке тени. Время отдыха пролетело незаметно, и Саша не успел переговорить с Юрием. Потом он всю дорогу раздумывал над тем, что заставило его друга изменить отношение к Фыну, но не находил ответа. Когда остановились на ночлег, Лобанов улучил момент и шепнул:
— Надо поговорить. Не спи…
Люй подала миски с неизменным рисом, потом налила чай. Мужчины покурили перед сном и начали укладываться. Сегодня первую половину ночи предстояло бодрствовать Юрию. Подмигнув Саше, капитан подбросил сучьев в костер, уселся около большого камня и прислонился спиной к его нагретому за день шершавому боку. Руднев завернулся в одеяло и улегся между Фыном и женщинами. Пожелав Ольге спокойной ночи, он закрыл глаза, делая вид, что задремал. Надо дождаться, пока все угомонятся. Люй еще возилась с казаном и котелками; старик вздыхал, поудобнее укладываясь и что-то ласково говорил любимой обезьянке; Ольга ровно дышала, сразу заснув после трудного, беспокойного дня; Фын, укрывшись с головой, безмятежно похрапывал. Ничего, скоро все заснут и наконец-то представится возможность спокойно поговорить с Юрием.