Двести тысяч золотом
Шрифт:
— Вон, посмотрите! — плаксиво пожаловался бандит, осторожно потрогав кончиками пальцев вздувшуюся на лбу багрово-синюю шишку. — Жао оглушил меня и вывез вверх по реке. Угрожая ослепить, заставил рассказать все, что я подслушал, когда вы беседовали со стариком, а потом притащил в деревню, где стоят его головорезы. Я пережег над лампой веревки и бежал. Украл лодку и спустился вниз по течению, надеясь разыскать ваш сампан. Лодка перевернулась, и я уже совсем обессилел, когда наконец заметил фонарь. Остальное вы знаете.
Русские и старик китаец слушали не перебивая. Лобанов морщился, как от зубной боли, Вок отрешенно покуривал трубку и согласно кивал, когда Фын клялся, что готов на все ради золота, а Руднев боялся поверить лживому и хитрому бандиту. Рука с револьвером затекла, хотелось или отпустить ее, или нажать на курок — и дело с концом.
— А если ты врешь? — Капитан первым нарушил молчание, воцарившееся после рассказа Фына. — Зачем Жао взял тебя с собой, если ты и так все ему выложил?
— Он обещал мучительную смерть, если я солгал. Хотел проверить… — пробормотал Фын. — Мне сейчас нет другого пути, кроме как с вами. Поэтому я говорю правду. Может быть, впервые в жизни.
Вновь повисла тишина, и стало слышно, как внизу тяжело вздохнула Ольга, видимо, вспомнив связанные с Фыном злоключения Саши, о которых ей было известно. Люй притихла как мышка и не издала ни звука.
— Зачем ты искал нас? — разглядывая кровоподтеки на лице и груди бандита, спросил Лобанов. — Хотел предупредить о засаде? Значит, решил поторговаться? Мы даем жизнь и часть клада, а ты объясняешь, где нас ждет Жао? Так?
— Разве можно когда-нибудь расстаться с мечтой о золоте? — ухмыльнулся Фын. — Если не получается взять все, то стоит попытаться получить хотя бы часть, сохранив при этом жизнь. Наша вражда кончилась, клянусь! У меня нет оружия, можете проверить, я не причиню вам зла, иначе зачем мне было искать вас?
— И сколько ты хочешь? — прищурился Руднев.
— Сколько? — облизнув разбитые губы, быстро переспросил бандит. — Пятую часть. Так будет справедливо.
— Полагаешь? — засмеялся Лобанов, ладя из веревки петлю.
— Вас здесь трое, — кося на него налитым кровью глазом, зачастил Фын. — Да еще есть женщина, одну часть ей и одну мне. Но если вы возражаете, я готов согласиться на десятую долю.
— Молодец! — покрутил головой капитан. — Вряд ли ты помрешь своей смертью. Что будем делать?
Он посмотрел сначала на Руднева, потом на Вока, ожидая их ответа.
— Не знаю, — раскуривая потухшую трубку, тихо сказал старик. — Мне золото не нужно, я должен только отвести вас к нему — и все. Решайте сами. Пока еще не поздно повернуть обратно.
— Ну а ты? — Юрий обернулся к Саше. — Я за то, чтобы утопить прохвоста. Все врет подлец, наверняка снюхался с Жао, надеясь обвести нас вокруг пальца. Перережет ночью горло и заставит старика показать клад, а мы так и умрем во сне, не успев понять, что случилось.
Он говорил по-русски, и Фын встревоженно переводил взгляд с одного белого на другого, пытаясь понять, как они решат его судьбу. Вок тоже настороженно прислушивался к звукам непонятной для него речи.
— Мальчики, не берите греха на душу, — почти простонала в трюме Ольга. — Господи, какой ужас! Отпустите вы эту тварь на все четыре стороны!
— Вдруг он не лжет? — задумчиво протянул Руднев. — Да и били его по-настоящему. Конечно, отпустив его или взяв с собой, мы сильно рискуем, но если впереди действительно засада Жао и только Фын знает, где именно?
— Хочешь пригреть змею на груди? — саркастически усмехнулся капитан. — Продаст он нас, Саша, за полушку продаст! Китаец ради денег родную мать не пожалеет, особенно такой.
— Ну, это ты брось, не все китайцы одинаковы, — возразил Руднев. — Согласен, он тварь опасная, вроде скорпиона, но Жао еще страшнее. Этот один, а у того целая банда.
— Я тебя не узнаю, — насупился Юрий. — Мы только зря теряем время.
— Пусть плывет с нами, — решившись, сказал Саша. — Обыщем, свяжем, глаз с него не спустим, а там будет видно.
— Вот-вот, потом либо он нас, либо мы его! Ты еще вспомнишь мои слова, — разозлился Лобанов. — Жао тоже не дурак, но он утек от него дважды! А у нас земляной ямы нет. Впрочем, как знаете.
Шагнув к сжавшемуся Фыну, капитан поднял его, ухватив за пояс мокрых штанов, и сноровисто обыскал. Убедившись, что оружия у пленника действительно нет, он связал ему ноги и руки. Бандит не сопротивлялся, покорно позволив надеть на себя путы.
— Живи пока, — опустив Фына на палубу, по-китайски сказал ему Юрий.
— Но смотри, — добавил Саша, — если попробуешь затеять какую-нибудь пакость…
И он выразительно покрутил перед носом Фына стволом револьвера. В ответ бандит устало прошептал:
— Спасибо. Можешь не бояться. Но завтра вам нужно сойти на берег, иначе попадетесь Жао.
— Ладно, утром поговорим на свежую голову, — отправившись на нос сампана, подытожил Юрий. — Карауль своего приятеля получше.
Руднев уселся на палубе против бандита, настороженно следя за каждым его движением, но Фын блаженно закрыл глаза и задремал.
Саша раскурил сигарету, надеясь отогнать табачным дымом надоедливых москитов, и подумал, что такой встречи с Фыном он никак не мог ожидать: что угодно, но только не это! Неужели бандит не солгал? А если он заманивает их в хитрую ловушку? Возможно, головорезы Жао будут ждать их именно там, где Фын предложит высадиться на берег, или чуть дальше. Против хорошо вооруженной банды они совершенно беззащитны.
Как быть? Бросить сампан? А кто понесет поклажу? Да еще надо подумать о девушках: смогут ли они выдержать нелегкий путь пешком? И вообще, прав ли он, не согласившись с Юрием, предложившим раз и навсегда избавиться от врага? А в том, что Фын был и остается коварным врагом, Руднев не сомневался.