Двести тысяч золотом
Шрифт:
Почувствовав толчок в бок, Саша с трудом разлепил веки и увидел склонившегося над ним Лобанова.
— Вставай, — шепнул Юрий. — Светает.
Над рекой низко висела серая, призрачная пелена близкого рассвета, где-то резко прокричал ястреб, обещая ясный, погожий день, но деревья на берегу еще были окутаны мраком. Мимо прошаркал Вок — покашливая и ежась от сырости, он принялся набивать табаком трубку.
— Что, Фын бежал? — рывком сев, спросил Руднев. Неужели капитан, карауливший пленника во второй половине ночи, не углядел за ним? Иначе почему
— Куда ему бежать? — усмехнулся Юрий. — Поднимайся, устроим «военный совет в Филях».
Перегнувшись через борт, Саша плеснул в лицо водой и пошел на корму. Связанный Фын сидел под потухшим фонарем и шевелил пальцами онемевших рук. Перед ним на корточках устроился Вок, угольком он нарисовал на палубе извилистую линию и поставил около нее несколько точек.
— Смотрите. — Он показал на грубый чертеж. — Это река, вот тут — Шанхай, здесь мы, а там нам нужно сойти на берег.
Старик ткнул мундштуком трубки в один из кружочков, потом, поочередно, в другие.
— Здесь деревни, мимо которых нам плыть. Где засада?
— В Мытане, — буркнул Фын.
— Здесь! — Вок перечеркнул углем кружок выше по течению. Саша прикинул: это пятый населенный пункт от места их стоянки.
Какое расстояние разделяет их и банду Жао, сколько нужно времени, чтобы преодолеть его? Карта старика не имеет масштаба и нарисована по памяти, поэтому полностью полагаться на нее нельзя. К тому же бандиты не обязательно будут ждать сампан в деревне. Они могут спуститься вниз по реке и устроить засаду в каком-нибудь безлюдном месте или просто поплывут навстречу…
— Сколько до этой деревни? — поинтересовался Лобанов.
— Меньше дня пути при хорошем ветре, — поднял на него глаза старик.
— А где горы?
— Вот тут. — Вок нарисовал треугольник далеко от линии реки. — Если бы мы поднимались еще три дня, то до Белых Облаков осталось бы несколько переходов пешком, но впереди Мытан, где нас ждут.
— М-да… положеньице, — почесав небритый подбородок, протянул капитан. — Насколько я помню, в этой провинции шли бои; мы рискуем очутиться в полосе военных действий.
— Железная дорога тут есть? — разглядывая чертеж, спросил Саша.
— Она дальше. — Вок провел по палубе еще одну линию, уходившую в сторону от гор.
— Ну-ка, ну-ка. — Лобанов склонился над рисунком. — А если мы высадимся тут и попробуем часть пути проехать на поезде? Сампан бросим, а еще лучше — сожжем. Найдем клад — купим старику новый.
— Зачем жечь? — забеспокоился Вок. — Не надо. Сампан хороший. Оставим в деревне, пусть люди пользуются.
Фын захихикал, но тут же закашлялся и сплюнул за борт густую, окрашенную кровью мокроту. Лобанов сердито покосился на него, однако промолчал.
— Сейчас снимаемся и — вдоль бережка к деревне, — подытожил разговор Руднев. — Выгружаем самое необходимое, уходим как можно дальше от реки и идем к железной дороге. Все?
— Принято, — вздохнув, согласился Лобанов. — Будите наших дам, пусть укладывают вещи.
Когда взошло солнце,
Юрий развязал Фына и заставил его таскать на берег мешки и хозяйственный скарб. Он сказал, что лишние руки не помешают. А уж если бандит претендует на долю в еще не разысканном кладе, то пусть ее отрабатывает. Фыну дали старую куртку Вока, а голову он повязал платком, чтобы защититься от палящего солнца и скрыть от любопытных взглядов деревенских жителей огромную шишку на лбу. Но все равно вид у него был не для слабонервных — глаза заплыли, губы разбиты, запястья натерты веревками. Впрочем, любопытных на берегу собралось немного: так, ребятишки, две-три старухи да несколько подростков. Остальные крестьяне занимались делом, не проявляя особого интереса к приплывшим на сампане.
Вскоре вернулся довольный Вок и привел с собой пожилого, лысого крестьянина с хитрым загорелым лицом, отрекомендовавшегося просто и коротко — Ба. Поздоровавшись со всеми и, по правилам приличия, поинтересовавшись, ели ли сегодня новые знакомые, Ба сообщил, что согласен взять сампан на месяц или два, а за это он даст повозку, чтобы путешественники могли доставить пожитки на станцию.
Повозка оказалась обычной грубой деревенской телегой на высоких деревянных колесах, запряженной парой тощих низкорослых медлительных волов.
Но путешественники и этому были рады. Перетаскав вещи, быстро побросали их в телегу и усадили девушек. Вок устроился на передке, рядом с мальчишкой-погонщиком, а Юрий и Саша, как заправские конвоиры, взяли Фына в середину и зашагали следом.
Волы налегли на ярмо, заскрипели давно не знавшие смазки колеса, телега медленно поползла по дороге, поднимая тонкую красноватую пыль. Сразу же налетели назойливые мухи и облепили мокрые от пота лица.
На повороте Саша оглянулся. Играя легкой рябью, серебрилась под солнцем река. У пристани сиротливо приткнулся оставленный сампан. По его палубе уже по-хозяйски расхаживал лысый Ба, поглаживал ладонями мачту, щупал парус, трогал кормило и притопывал ногой по настилу, будто проверяя его прочность: дескать, не продешевил ли, не подсунули ли ему заезжие люди какой завалящей рухляди?
Отчего-то стало вдруг жаль расставаться с лодкой, рекой, криками чаек, размеренным бытом на суденышке. Интересно, сколько же верст они на нем отмахали? И сколько еще придется тащиться до гор? Китай — огромная страна и, несмотря на великое множество жителей, изобилует невероятно глухими уголками, где нет ни торных дорог, ни человеческого жилья. Доберутся ли они до клада, какие неожиданности и препятствия ждут их в пути? Не придется ли вновь круто менять маршрут? И главное — удастся ли уйти от преследования банды Жао?